Том 25. Полицейский и призрак - [36]

Я посмотрел на растерянную физиономию Полника и понял, что от него нельзя ждать помощи.

— Точно, мы копы, — буркнул я, — я — лейтенант Уилер из офиса шерифа, а это сержант Полник.

— Привет! — Она снова улыбнулась нам обоим. — Очень рада, что вы здесь. Зрелище того, как этот слизняк Антон свисает с дерева, повергло нас всех в уныние на протяжении последних двух часов. Вы собираетесь его убрать отсюда?

— Скоро прибудет санитарная машина, чтобы заняться этим вопросом. Где именно находится… э-э… Антон?

— В саду позади дома, — равнодушно сообщила она, — ему вздумалось опрометчиво избрать старый кедр перед окнами гостиной, он всегда был непредсказуемым ничтожеством! Так что мы должны были либо смотреть на него все время, либо задернуть занавеси и репетировать в отвратительном полумраке, что, естественно, просто нелепо. Я отведу вас к нему, если желаете?

Она повернулась в грациозном пируэте и пошла назад в дом. Я зашагал следом, несколько оторопело следя за ритмичным покачиваем ее округлых ягодиц, уговаривая себя, что все это происходит во сне и что с минуты на минуту я проснусь, упав с кровати на пол. Только тяжелые шаги Полника за моей спиной не вязались с этим предположением. Мы прошли по длинному темному коридору и совершенно неожиданно оказались в ярко освещенной гостиной, протянувшейся вдоль всего здания, в нее можно было вместить полностью весь кордебалет со всеми родственниками в придачу.

Я мельком заметил группу людей, столпившуюся возле пианино в дальнем конце помещения, но наш гид не предоставил мне возможности бросить в ту сторону хотя бы еще один взгляд. Плавным движением руки она указала нам на стену из зеркального стекла, выходившую на очаровательную лужайку с фонтаном.

— Вот он, лейтенант, — сказала она, — вот Антон. Или правильнее сказать, это был Антон.

Величественный красный кедр возвышался в самой середине лужайки, как будто его специально посадили туда, чтобы он уравновесил композицию сельского ландшафта. С одной из его могучих нижних ветвей свисало тело человека, подвешенное на толстой веревке, сдавившей его шею. По виду это был молодой мужчина лет двадцати с небольшим с лицом театрального кумира. Его длинные темные волосы падали на лоб, их слегка шевелил то и дело налетавший бриз. На нем были черное трико и черная вязаная безрукавка, так что его мускулистые руки оставались голыми. Кончики черных полуботинок едва касались земли.

Мне невольно пришло на ум старое выражение «пляска на конце веревки».

— Антон никогда не был особенно хорошим танцором, откровенно говоря, — заметила Наташа Тамаер, как будто читая мои мысли. Возможно, она таки была колдуньей.

— Полагаю, нам следует подойти поближе, — мрачно изрек я.

— Пожалуйста, французские двери не заперты. Вы не возражаете, если я останусь здесь? Практически все утро я больше никуда не смотрю, кроме как на раскачивающегося на ветру старину Антона, так что слегка устала от этого зрелища. Надеюсь, вы меня понимаете?

— Конечно…

Я поморщился:

— Ваша балетная группа в этом году, случайно, не репетирует «Пляску смерти»?

Она радостно вскрикнула:

— Мне кажется это весьма остроумным, лейтенант. Надо не забыть рассказать об этом Чарвосье, он умрет от смеха.

— Пожалуйста, не подбрасывайте мне еще и второй труп. Одного вполне достаточно.

Я отворил одну из французских дверей и вышел на аккуратно подстриженную лужайку. Полник, естественно, не отставал от меня. Мы вместе направились к телу. Подойдя ближе, я убедился, что физиономия кинозвезды была искажена гримасой панического страха. Темно-синие глаза, широко раскрытые, выражали ничем не прикрытый ужас.

Над моей головой на верхних ветвях кедра весело щебетала стайка птичек, явно не имевших понятия о том, что под ними совсем недавно резвилась старуха с косой.

Я никогда этого не пойму, даже за миллион лет! — хрипловатым голосом заговорил Полник. — Ну как это человек может настолько пасть духом, что решится самого себя убить вот таким образом, лейтенант?

— Ну а как именно, по вашему мнению, он убил себя, сержант? — спросил я.

— Никаких проблем. Взобрался на этот сук, обвязал один конец веревки вокруг шеи, другой вокруг сука, а потом взял и свалился вниз.

Его густые брови сошлись на переносице.

— Как вам это нравится? — произнес он замогильным голосом. — Если бы он на пару дюймов удлинил веревку, то приземлился бы на ноги!

— Поразительно, — согласился я, — попробуйте определить его вес, сержант.

Несколько секунд Полник критически изучал тело, затем буркнул:

— Сто шестьдесят, лейтенант?

— Пожалуй… как насчет того, чтобы изобразить Тарзана и взобраться на ту ветку?

— Да, лейтенант!

Полник расправил плечи и, к моему изумлению, весьма ловко и быстро оказался наверху, сияя от счастья, как щенок, впервые успешно доставивший палку хозяину.

— Отвяжите веревку и бросьте ее вниз, — сказал я, я опущу тело на землю.

К тому времени, когда Полник соскользнул назад на землю, я уже уложил тело Антона Леквика на траве и придирчиво рассматривал те последние несколько футов веревки, которые были привязаны к суку.

— Что-то интересное, лейтенант? — спросил изрядно запыхавшийся Полник.