— Грязный подонок! Ты хотел трахнуть меня? Но это еще не удалось ни одному мужчине и никогда не удастся. Понял? — Отпустив меня, она пересекла комнату и подняла окровавленную плетку, которую Шенке оставил на полу. — Я проучу тебя за то, что ты осмелился поднять на меня свой грязный член!
Раздался свист плетки. Я невольно вскрикнул от невероятной боли. Ощущение было такое, как будто кто-то пытался оторвать мои гениталии. Сара снова подняла плетку и хлестнула меня по животу, а затем поперек груди. Больше я не кричал, кусая собственные губы. Обойдя вокруг меня, она принялась обрабатывать мою спину, неторопливо спускаясь от плеч вниз. Но я потерял сознание, не дожидаясь окончания.
Очнулся я за рулем собственной машины полностью одетым. Все тело горело как в огне. Неловко повернувшись, почувствовал, что рубашка прилипла к спине. Однако, бросив взгляд через лобовое стекло, понял, что спешить мне некуда, поскольку машина была припаркована рядом с моим домом. Борясь с головокружением, я долго не мог выбраться из нее, затем, двигаясь как дряхлый старик, поднялся в квартиру и с трудом через спальню добрался до ванной. Часы показывали двадцать минут первого ночи. Сняв их, я медленно стащил с себя пиджак. Все было на месте — пистолет в кобуре, бумажник во внутреннем кармане. Вытащить пистолет и кобуру не представило труда. Гораздо сложнее было освободиться от туфель и носков, поскольку нагнуться оказалось особенно трудно. Избавившись от брюк, я вскоре убедился, что трусы и рубашка будто ко мне приросли. Только встав под душ и корчась от холодной воды, ухитрился, когда они промокли насквозь, их стянуть. Осторожно осушив себя полотенцем, взглянул в зеркало. Картинка была ошеломляющей. Казалось, меня только что выплюнула молотилка, но, к счастью, все составные части тела остались на месте.
Я медленно прошел в гостиную и налил себе выпить. Раз уж Сара ухитрилась приготовить напиток, лишивший меня сознания, ей, видимо, не составило труда и сделать мне укол после того, как я вырубился во время порки. Вот почему я проснулся в собственной машине рядом с собственным домом полностью одетым.
Найдя заживляющую мазь, я щедро смазал ею все порезы, до которых смог дотянуться. Тщательный осмотр самых чувствительных органов несколько меня успокоил.
Несмотря на порезы и синяки, мой член, видимо, сможет когда-нибудь встать по стойке «смирно».
Задумчиво допив бокал, я снова наполнил его и опять погрузился в размышления. Выпив половину второй порции, набрал номер Сары Ригби. Ждать ответа пришлось довольно долго.
— Какой дьявол звонит среди ночи? — возмутилась она.
— Бойд.
— Бойд? — В ее голосе сразу пропала вся сонливость. — В чем дело, мистер Бойд? Вы вошли во вкус и хотите вернуться за добавкой?
— Если я уеду из Санта-Байи, что вы сделаете с Элеонорой Таунсенд?
— Могу обещать, что не подпущу к ней Бобо с его противной плеткой.
— Неужели вы собираетесь держать ее взаперти до конца жизни?
— В этом нет необходимости, — заверила она. — Элеонора уже усвоила урок. Когда вы навсегда исчезнете из Санта-Байи, мистер Бойд, мы ее отпустим.
— Сколько времени вам нужно, чтобы убедиться в моем отъезде навсегда?
— Кто знает? Неделю или две.
— Хорошо, считайте, мы договорились.
— У вас, наверное, болит все тело, мистер Бойд? — Она не могла сдержать злорадства. — Особенно самые чувствительные органы?
— Вы разочаровали меня, Сара, — заявил я. — Вы ничего не понимаете в любви. Никакого проникновения.
— Если вы думаете, что я позволю кому-то воткнуть в меня свой грязный…
— Кстати, много думал об этом, — оборвал ее я. — У вас серьезный комплекс, Сара. По поводу проникновения. Вы, очевидно, уговорили себя, что, если нет проникновения, значит, ничего серьезного не случилось. Не так ли?
— Не знаю, о чем вы говорите, и не хочу знать, — прошипела она.
— Когда вы делали что-то плохое и непозволительное, но не было проникновения, то считали, что ничего страшного не случилось, — предположил я. — Видимо, все началось, когда вы оба были еще детьми. Потом продолжали расти вместе, и это внезапно оказалось огромным сексуальным комплексом, как говорят психиатры.
— Не понимаю, о чем вы говорите!
— Ну ладно, не буду вам больше надоедать. Почему бы вам не повесить трубку и не лечь спать?
— Нет, договаривайте! — завопила Сара на другом конце провода. — Договаривайте, раз уж начали, черт бы вас побрал, Бойд!
— На самом деле, все вполне очевидно, — продолжал я. — Ведь именно так у вас все началось с Бродериком, не правда ли? Проникновения не было, и вы уговорили себя, что ничего страшного не происходит. Братец и сестричка мило играют, нет никакого инцеста.
Она зарычала в мое ухо как раненое животное и бросила трубку.
Допив бокал, я налил себе третий, снова снял трубку и набрал номер коттеджа на Парадиз-Бич. Никто не отвечал, но я терпеливо ждал, потому что больше заняться мне было нечем. Наконец трубку сняли.
— В чем дело? — завизжала Мелани мне в ухо.
— Передай трубку Адамсу, — решительно потребовал я.
— Что?
— Мне нужно переговорить с Адамсом, — повторил я деловитым тоном. — Если ты отодвинешь свою обворожительную грудь, то он наверняка дотянется до трубки.
