Том 2 - [35]
— Ну и каша! — усмехнулся Андрей.
— Вот она и каша.
В дверь просунулась всклокоченная, жидковолосая голова Виктора Шмоткова.
— Заходите, — пригласил следователь.
Виктор вошел и стал у двери, переминаясь с ноги на ногу. Андрей вышел.
— Садитесь, — равнодушно сказал следователь.
— Постоим, — ответил Виктор, — Не господа… сидеть-то.
— Садитесь, — повторил следователь тем же тоном.
Виктор сел на край стула.
— Гражданин Шмотков! Вы уже предупреждены об ответственности за дачу ложных показаний. И еще…
— Так точно. Мы всё понимаем.
— И…
— Я — как на духу.
— Подождите. Отвечайте на вопросы… Вы поддерживали гражданина Сычева на выборах в правление кооператива?
— Так точно.
— Почему?
— Хозяйственный мужик… И вопче…
— Водкой он вас поил перед выборами?
— Никак нет, — соврал Виктор, — не поил. Что я, без него не могу выпить? — А потом сказал правду: — На собрании я был трезвый.
— Это верно?
— Во! — И Виктор торопливо перекрестился, — Совсем трезвый.
— Теперь расскажите по порядку: как начался самосуд?
— Самосуд?.. Драка, значит. Так… Сидим мы с Аленой дома, завтракаем.
— Кто это — Алена?
— Жена же моя! Да. Сидим, завтракаем.
— Да вы о драке давайте, — направлял следователь.
— Так мы ж о драке. Сидим, завтракаем, Алена мне и говорит: «Ты бы, Виктор, сарай перекрыл. Течет ведь, как решето». Ну и, конешно, давай меня ругать.
— Я прошу еще раз: о драке говорите.
— А мы о чем? И я — о драке… И давай меня ругать. Такой да сякой. Одно слово — баба. А я ей говорю…
Следователь встал. Он уже начинал волноваться. Потом сел и спросил:
— На собранье вы с кем шли?
— Дак я дойду до этого. Вы ж просили — по порядку рассказать… О чем уж я?.. Да! А я ей и говорю: «Не до крыши мне. Собранье нонче». И в ту пору ж десятский стучит в окно: «На собранье!» И я пошел. Ну, пришел. А там покурил… Оно и началось. А об собранье чего ж говорить: обнаковенное дело. А Сычева не выбрали.
— Это вы все уже говорили. Записано. И то, что Земляков выступал против кандидатуры Сычева, записано в ваших показаниях.
— И Крючков выступал, — добавил Виктор. — «Не надо его», — говорит. Ну, мы пошумели, пошумели и… не выбрали. А мне что? Не выбрали и — ладно. Небось. Кого бы ни выбрать, абы выбрать.
— А потом?
— А потом я поспорил с Сычевым. Он говорит…
— На собранье?
— Да нет же! После собранья. Он говорит: «Федька убил умышленно», а я говорю: «Не может того быть». Ну, спорили, спорили да и пошли ямку смотреть — есть она или нет ее. И встречается мне дядя Матвей Сорокин. И говорит: «Здорово, Виктор! Далеко?» — «К Земляковым», — отвечаю. «Зачем?» А я ему толком: «Будто Федька ямку того»… Ну он не пошел со мной. А я Федьку смалу знаю. Брешут, думаю. Вот я вам расскажу, как он волка убил. Дело было…
— Не надо про волка. Не надо!.. Ну, пришли вы к избе Землякова…
— Пришли. Точно.
— Кричал Сычев слова: «Пусть закон решает»?
— Кричал. Точно, кричал.
— А кричал он так: «Поклеп на человека недолго навести»?
— Кричал. Врать не буду: кричал.
— А когда шел к яме Земляков, то кто был впереди: он или Сычев?
— Сычев был впереди. А Федька сам шел, за ним.
— А кто Землякова ударил первым?
— Не видал. Ей-бог, не видал. Куды ж денешься! — Виктор тут говорил чистую правду — он действительно не видел.
— А вы лично тоже дрались?
— Так точно. Дрался.
— Кого вы били?
— Я?
— Вы.
— А уж и не припомнишь… Кого? — Виктор задумался, вспоминая. — Сычев меня ударил — помню. Я его ударил — тоже помню. Пожалуй, я ему разов несколько давал тумака… Я если уж дам — так да-ам! У меня, брат…
— А почему вы дрались?
— Мы?
— Вы, лично вы.
— Я — за Федьку. А кто — и за Степку Ухаря. Ну и пошла! Мне под микитки двинули, я и скопытился. А как опамятовался, то Степка последний раз ударил ногой Федьку.
— Значит, гражданин Ухарев бил Землякова много?
— Бил. Точно. Видал. И я ему, Ухарю, за это самое нос расквасил. Не тронь Федьку! Я его смалу знаю… Да и мне попало… Бок вот болит — дыхнуть невозможно… Куды ж денешься — драка!.. Он и Степка-то помрет, наверно. Совсем плохой. Одно слово — драка. А Федьку жалко… — Виктор зашмыгал носом, забеспокоился, почесал голову и опустил взгляд в пол. — Жалко Федьку… Пропал.
Следователь пристально посмотрел на него и совсем ласково спросил:
— Товарищ Шмотков! Вы уважали Федора Землякова?
— Ага. Уважал.
— Так скажите начистоту: Сычева это рук дело? Не подговаривал ли он кого? Не слышали ли вы такой слух от кого-либо?
— Не-ет, не слыха-ал, — удивленно протянул Виктор.
— А за кого же дрался Сычев? — в упор спросил следователь.
— За Степку, что ли… Аль разнимал да и сам бился… Тут уж я не пойму. Оно ведь там один момент и был: склубились и сразу — раз-раз! Глядь: человека убили! Вот ведь какое дело.
Не заметил Виктор вгорячах, что Семен Сычев в той свалке защищал то самое место, где Степка мстил Федору. Сычев грудью своей заслонил Степку и Федора. И Виктор говорил следователю только то, что знал. Выходя от следователя, он угрюмо повторял:
— Жалко Федьку. Жалко… Куды ж денешься!
Так по ходу следствия все шишки упали на Степку Ухарева, а Сычев остался в стороне.
Трудно было добиться, кто «распорядился» над Степкой, кто вывернул руку Сычеву. Бабка-костоправка утверждала, что «вывернута была наоборот». К тому же Степка пролежал всю ночь на сырой холодной земле и теперь все равно не жилец на белом свете. Он, Степка, даже и следователю не сказал, кто устроил над ним расправу. Сколько тот ни сидел у его кровати, Степка долбил одно и то же: «Не помню. Память отшибли». Семен Сычев еще и перед следствием, кое-где пускал в ход большие деньги, бегал вечерами по избам, хлопотал. В результате следователю в большинстве отвечали: «Не знаем» или: «Разве ж в такой драке разберешь?» Кроме того, в «деле» оказалась кипа показаний, среди которых чаще всего повторялось: «Гражданин Сычев первым кричал: „Пущай закон решает“…» «Гражданин Сычев крикнул перед всем народом: „Поклеп-то на человека недолго навести“…»
Широко известная повесть о собаке, умном, добром сеттере Биме, и о людях, добрых и разных, которых встречает Бим. Автор страстно защищает все живое на Земле, говорит об огромной ответственности человека перед природой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В третий том Собрания сочинений Г. Н. Троепольского вошли повести «В камышах» и «Белый Бим Черное ухо». Публицистическое и драматургическое творчество писателя представлено очерком «О реках, почвах и прочем», пьесой «Постояльцы». В том включен также киносценарий «Земля и люди».
В первый том Собрания сочинений лауреата Государственной премии СССР Г. Н. Троепольского вошли рассказы и сатирическая повесть «Кандидат наук».Издание сопровождено предисловием и примечаниями И. Дедкова.
Гавриил Николаевич Троепольский широко известен читателю как автор повестей, рассказов, очерков, посвященных актуальным вопросам нашей современности. В «отчасти сатирической» повести «Кандидат наук» Г. Троепольский выступает против лжеученых, присосавшихся к сельскохозяйственной науке, тормозящих ее развитие. Писатель говорит о необходимости очищения науки от лжеученых, блудословов, подхалимов и «флюгероидов», которые, по словам автора, «чрезвычайно живучи, весьма выносливы и устойчивы против неблагоприятных условий погоды».
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.