Том 2. Стихотворения и поэмы, 1891–1931 - [41]

Оставайтесь же всегда

Милой и простою

И не будьте никогда

Барышней пустою.

25 декабря 1896

Феодосия

«Над унылым грязным городом…»

Посвящается В. А. В<олл>к-Л<аневск>ой

Над унылым грязным городом

Зимний вечер опускается,

И туман ползет по улицам,

И, чернея, мрак сгущается.

Тихо, грустно в темной комнате,

Экипажей шум доносится.

И невольно дума грустная

Из души на волю просится.

Тени серые сгущаются

За узорными гардинами,

И проходят тени прошлого

Позабытыми картинами.

Ты, я знаю, тоже в комнате

Одинехонька сидишь.

Наклонила грустно голову

И в унылый мрак глядишь.

Подкрадусь я так тихохонько,

Чтоб тебе не услыхать,

И начну чуть слышно на ухо

Речи тихие шептать,

Речи тихие, унылые

О прошедшем, о былом,

О прекрасных снах промчавшихся

И о детстве золотом…

В вечер тихий, грустный, пасмурный

Хорошо всегда мечтается,

Так печально и так радостно

Прожитое вспоминается…

26 декабря 1896

Феодосия

«Шумный бал окончен, а в глазах мелькают…»

Шумный бал окончен, а в глазах мелькают

  Пляшущие пары, яркий блеск свечей,

Громко отдаются в уши звуки вальса

  И нестройный говор праздничных гостей.

Отдается гулко звук шагов, и месяц

  Из-за крыш высоких на меня глядит.

Душно среди зданий. Нужно выйти к морю.

  На меня пахнуло свежестью морской.

Вал пришел и глухо о берег разбился

  И опять сокрылся в полумрак ночной.

Вал за валом глухо били в темный берег,

  И шептали что-то странным языком

О какой-то тайне, скрытой в темном море,

  О каком-то горе, мрачном и глухом.

А в душе рождался робко и несмело

  Рой неясных мыслей, образов и дум.

И глубоко где-то тихо шевелился

  Грустный стих – печален, мрачен и угрюм.

2 января 1897

Феодосия

«Если вам когда-нибудь случалось…»

В. А. В<олл>к-Л<аневск>ой

Если вам когда-нибудь случалось

На скале прибрежной отдыхать,

Когда солнце тихо погружалось

В синих волн задумчивую гладь,

Вы, конечно, часто наблюдали,

Как сверкал последний золотистый луч

На одетых синей дымкой дали

Снеговых громадах неподвижных туч:

Краски света меркнут постепенно,

Становясь бледнее и темней…

Их уж нет, горевших вдохновенно

Ярким светом солнечных лучей.

Сходит ночь, на землю опускаясь,

Затеплились звезды трепетным огнем,

Всё сильней и ярче разгораясь

И мерцая трепетным огнем.

Наша юность – яркий блеск заката

На громадах белых облаков –

Она силой гордою богата

И безумной роскошью цветов.

Но те краски скоро потемнеют.

И, когда погаснет догоревший луч,

В высоте небесной засветлеют

Звезды золотые из разрыва туч.

Это звезды истины и знанья,

И они не меркнут никогда;

Они выше страсти и желанья –

Символы надежды, символы труда.

Мы сошлись при блеске молодого света,

Чуждые сомненья, страха и забот.

Каждого он может превратить в поэта,

Каждого чарует, манит и зовет.

И когда придется снова нам расстаться

С этой светлой верой – бодрой, молодой,

То дай Бог нам снова повстречаться

Под одной и той же яркою звездой.

14 января 1897

Феодосия

«С этой детской простотою…»

В. А. В<оллк>-Л<аневск>ой

С этой детской простотою,

Артистической душою

  И сердечной глубиной,

С взглядом светлым, бодрым, ясным,

Поэтически прекрасным

  Вы явились предо мной.

Вам понятен голос чувства,

Тайны чистого искусства,

  Тайны вечной красоты,

Мимолетных ощущений,

Сердца трепетных движений,

  Мира грёзы и мечты.

Мира звуков непонятных,

И тревожных и приятных,

  Полных чудной красоты,

Полных тайною движенья,

И стремленья, и мученья,

  И сердечной простоты…

15 января 1897

Феодосия

«Плещут в море волны…»

Плещут в море волны,

Ходят в небе тучи,

Высоко над нами

Ярко блещут звезды.

В сердце всё сомненья,

В голове всё думы,

Но звездой сияет

Высоко над ними

Мне твой образ милый

Тихо и спокойно.

22 января 1897

Феодосия

Фритьоф Нансен

«Вперед!» – сказал он сам себе,

Вперед – пока в груди есть сила,

Вперед – назло самой судьбе,

Хотя бы там ждала могила.

Вперед. В груди восторг кипит

И рваться дух не перестанет,

Пока во мне огонь горит,

Что к неизвестному нас манит.

На севере дальнем, немом и холодном,

  Где мрак над землею царит,

Таинственный сфинкс нальдяном пьедестале

  Безмолвно и гордо лежит.

Загадочный взор он во мрак устремляет

  И звездное небо его

Неясным сияньем своим обливает.

  На гордом челе у него

Написано «Тайна». У ног его плещут

  Полярные волны. И трупы людей

Лежат у подножья: то трупы погибших

  От взгляда его неподвижных очей.

Он пришел, и смел и молод,

С гордой верою своей,

Заглянуть пытливым взором

В глубину его очей.

И очей тех взор холодный

Погасить не в силах был

Пламень гордый и свободный,

Что в его очах светил.

И во тьме полярной ночи

Он воздвиг средь тех высот

Знамя знанья и науки.

Там написано: «Вперед!»

6 февраля 1897

Феодосия

Посвящение

Дорогой Александре Михайловне Петровой от ее дитю.

Первый лепет

Мысли пробужденной,

Первый трепет

Страсти возбужденной,

Молодой весны

Радостные сны.

Странный шепот

Темной ночи длинной,

Страстный рокот

Трели соловьиной.

Блеск луны.

Плеск волны.

Мимолетное виденье,

Мимолетное мученье,

Мимолетные мечты –

Здесь находят отраженье

В полном блеске красоты.

Вам, я знаю, были милы

Эти первые творенья,

Пробужденье юной силы,

Мысли робкие движенья.

Жизнь прошедшая, прощай!

Я на север уезжаю

В мой родимый, милый край.

Вам же в память оставляю

Эту часть души своей,

Эти лучшие созданья

Светлой юности моей.

Жизнь уносит… До свиданья!