Том 2. Стихотворения и поэмы, 1891–1931 - [39]

Как-то хочется смеяться,

Как-то хочется рыдать.

Знать, весна своим дыханьем

Отуманила меня, –

Светом солнца, пеньем птицы,

Шумом звонкого ручья.

«Забытые, старые сказки…»

Забытые, старые сказки,

Преданья седой старины,

Как теплые детские ласки,

Как тихие летние сны,

Как милые светлые глазки,

Как лепет прибрежной волны,

Чаруют, тревожат, ласкают,

Манят в беспредельную даль,

Неясные сны навевают

И снова в душе пробуждают

По годам прошедшим печаль.

3 апреля 1896

Феодосия

«Прозрачна тихая волна…»

Прозрачна тихая волна,

Как будто замерла она.

  В просторе тонет взор.

Печали нет, и жизнь легка,

Душа вольна и широка,

  Как тот морской простор.

21 апреля 1896

Феодосия

«Если в жизни вам взгрустнется…»

Е. А. В<олл>к-Л<аневск>ой

Если в жизни вам взгрустнется,

Если вспомнится былое,

Если сердце вдруг сожмется

Непонятною тоскою –

Не гоните эти грёзы,

О былом воспоминанья –

Это жемчуг, а не слёзы.

Эти грустные мечтанья

Говорят о том, что было,

Что навеки миновалось,

И о том, что много силы

Для грядущего осталось.

Эти слезы очищенья

Смоют грязь, что заставляла

Падать вас в изнеможеньи,

И зажгут в душе стремленье

На борьбу за идеалы.

4 мая 1895

Феодосия

«Она как птичка весела…»

В. Н<и>ч

Она как птичка весела –

Всегда хохочет и смеется;

Всегда приветлива, мила,

Всегда в ней сердце чутко бьется.

Хотя бывает иногда,

Что смех кончается слезами…

Так среди солнечного дня

Потоки летнего дождя

Вдруг хлынут шумными струями.

Но миг – и ветер дождь унёс,

И мир глядит еще яснее.

И звонкий хохот после слёз

Звучит как будто веселее.

18 июля 1896

Коктебель

Кошмар

Мне снился старинный заброшенный дом,

Огромная зала пустая…

И окна без стекол зияли кругом,

Недобрые мысли внушая.

Уж ночь опускалась, и в зале пустой

Неясные тени ложились

На стены, на двери с дубовой резьбой

И тихо в углах шевелились.

А сам я летал, как летучая мышь,

Беззвучно крылом рассекая

Недвижимый воздух – и мертвая тишь

Меня подавляла, пугая.

Зигзагами, в страхе я мчался вперед

Скорее, скорее, скорее…

Чем бешеней был мой беззвучный полет,

Тем тени сгущались сильнее.

И ужас безумный сжимал мою грудь,

Давил мое сердце клещами…

Я силился вскрикнуть, проснуться, вздохнуть,

Я силился двинуть руками.

Но всё бесполезно. И душная мгла

Клубилась, чернея, сгущаясь,

Когда, наконец, я, очнувшись от сна,

Проснулся, в бреду задыхаясь.

19 июля 1896

Коктебель

Надпись на бюсте Гёте

Взглянув на этот строгий профиль,

Поймешь, как в личности одной

Скрыт Фауст с страстною душой

И злой, холодный Мефистофель.

21 августа 1896

Нижний Новгород

Друзьям («Друзья! Мы часто собирались…»)

Друзья! Мы часто собирались,

Чтоб вместе время проводить,

Мы разговором развлекались,

И книги разные читались –

Немного редко, может быть.

Но после каждого собранья

Под гнетом тяжкого сознанья

К себе домой я приходил,

Того сознанья, что уверен

Я был всегда, что день потерян

И проведен бесплодно был.

Что ж было там? Играли мило,

Шел самый пошлый разговор,

Но книга мысли не будила

И чувства в нас не шевелила,

Не возбуждала жаркий спор.

И часто пламенное слово

Уж было вырваться готово.

Я так хотел сказать бы: «Что ж?

Что ж это пошлое собранье

Не будит в вас негодованье?

Стыдитесь! Вы ведь молодежь!»

Друзья! Мы молоды и смелы!

Для нас вся жизнь впереди:

Ужель в нас мысль не созрела,

Что ведь и нам пора за дело?

Ужели чувства нет в груди,

Чтобы прекрасным восторгаться

И чтобы чутко откликаться

На каждый искренний порыв,

Чтобы, исполнясь духом новым,

Всегда на подвиг быть готовым,

Себя хоть временно забыв.

Друзья! Мы молоды и смелы –

Нас не страшит игра судьбы.

Пред нами мир раскинут целый.

Идемте ж гордо, с мыслью смелой –

Для нас он поле для борьбы.

Из тайников души глубокой

Для жизни вольной и широкой

Любовь мы вызовем на свет –

Любовь к науке, правде, знанью,

Стремленье к высшему признанью,

Надежду будущих побед.

Пускай же жизнь нам ум волнует,

Пусть наше сердце вдаль зовет,

И душу манит и чарует,

Пусть всё сияет и ликует,

Пусть сила крепнет и растет…

3 сентября 1896

«У морских берегов, где дробятся валы…»

О. М<арк>с

У морских берегов, где дробятся валы

О подножья громадные скал,

В яркий солнечный день познакомились мы,

Там впервые я вас увидал.

Там у моря есть дом. Прямо в окна глядит

Само море во всей красоте.

Даль волнует, зовет и куда-то манит,

Так и просит отдаться мечте.

А у дома кругом виноградник растет,

Тополя гордым строем стоят.

Там всё счастье сулит, всё ликует, цветет,

Всё ласкает усталый ваш взгляд.

И сидел я не раз в этом доме у вас,

Слушал тихие сказки волны;

И теперь в тишине вспоминаются мне

Это море, да волны, да вы.

12 сентября 1896

Феодосия

«Среди пошлых речей этих серых людей…»

В. А. В<олл>к-Л<аневс>кой

Среди пошлых речей этих серых людей,

  Вечно чуждых всего молодого,

Я от вас лишь одной только слышал порой

  Вдохновенно-прекрасное слово.

Только в вас лишь одной находил я ответ

  На мои молодые порывы,

Только в вас лишь одной мне сиял красотой

  Образ юности пылкой, счастливой.

Разговор ваш меня оживлял, ободрял,

  Глубже мыслить меня заставляя;

Страстный холод восторга по мне пробегал,

  Новой силой мой дух окрыляя.

О юность, искусство, свобода и свет,

  Вдохновенно прекрасное слово!

Я вам посылаю горячий привет

  Во имя всего молодого!

20 октября 1896

Феодосия

«Молодость, молодость! В чем твоя сила?..»