Том 2. Стихотворения и поэмы, 1891–1931 - [34]

Вдаль ушли. Светло, глубоко

Небо синее. По краю

Отблеск чистого заката.

Мир весь тих, спокоен, ясен,

Всё вокруг так чисто, свято,

И он кажется невинным,

Как и в первый день творенья,

Когда не было на свете

Зла, ни рабства, ни мученья.

28 июня 1894

Коктебель

Море

I

Я люблю смотреть на море

Днем, и вечером, и утром,

Как оно лазурью блещет,

Серебром и перламутром.

Как белеет от тумана

И чернеет пред грозою,

Как о берег тихо плещет

Чуть заметною волною;

Как бушует в непогоду,

И,увенчанные пеной,

Волны ринутся на скалы,

Лезут с воем вверх на стены.

Я люблю оттенок каждый,

Каждый новый проблеск силы,

Как мгновенную улыбку

На лице прекрасной милой.

28 июня <1894

Коктебель>

II

Брожу я с думою печальной,

Внимая ропоту волны,

Как отголосок тихой дальней,

Полузабытой старины.

Зовет и манит звук прибоя

Куда-то ввысь, куда-то вдаль,

И всюду тихая печаль

Разлита в мире надо мною.

3 июля 1894

III

Я люблю тебя, чудное море мое,

Не за то, что ты сильно и вечно,

Наша жизнь пред тобою, как капля, ничто,

И как волны твои, быстротечна.

Я люблю твой прибой, твой чарующий шум,

То суровый, то тихий и нежный,

В нем слышны отголоски мучительных дум

И блаженство любви безмятежной.

Я люблю по часам над тобою сидеть,

Слушать тихие песни прибоя,

Чтоб потом самому тоже снова пропет ь,

Что бывало пропето тобою.

7 июня <1894>

Коктебель

«Прозрачною дымкой спустилася ночь голубая…»

Прозрачною дымкой спустилася ночь голубая.

Чуть движется ветер, деревья тихонько лаская.

Луна золотая облила серебряным светом

И берег и море, и стала над мысом, одетым

Прозрачною дымкою южной чарующей ночи.

И звезды глядели, как тихие грустные очи.

На всём красота, во всем мире богато разлита

Везде и во всём есть она, и ничто для нее не закрыто.

Вот тихо на берег волна, чуть шумя, набежала,

Облитая тихим, насквозь проникающим светом,

Погибла, исчезла – и вот ее больше и нету.

4 июля 1894

В степях

Поля! Поля! Всё ширь да гладь.

Так вот она, святая воля!

Как хорошо в степи дышать,

Простор кругом, за полем поле

Идет в синеющую даль.

Привет тебе, о мать-природа!

Привет вам, степи! Прочь печаль!

Здесь ширь, здесь воля, здесь свобода.

27 июля 1894

Синельниково

Ночи

I

Что за тишь, что за гладь!

Как не хочется спать!

Да и можно ли спать в эту ночь,

Когда шепот волны

И сиянье луны

Гонит сон от очей моих прочь.

Эта ночь для любви:

Наслаждайся, живи

И люби, пока можешь любить;

Ведь и Богом она

Для того создана,

Чтобы всё и себя позабыть.

2 августа 1894

Коктебель

II

Ночь-красавица тихой волшебною чарой

Усыпила умолкнувший свет;

Я пришел к тебе с песней, хоть древней и старой,

Но прекрасней нигде ее нет.

Это песня горячей любви и страданья,

Песня юности светлой моей,

Песня лучших надежд, упованья,

И безоблачных радостных дней.

Эта песня всегда такой ночью поется,

Спокон века, и пелась всегда.

И чье сердце при звуке ее не забьется,

Значит, тот не любил никогда!

2 августа 1894

Коктебель. 11 ч. ночи

III

Сколько прелести, чар и страданья и грёз

В этой ночи роскошной сокрыто;

И в томленьи любви много радостных слез

Из горячего сердца пролито.

Запах роз и горячая песнь соловья,

Страстный шепот морского прибоя,

Неужели же ты, дорогая моя,

Проведешь эту ночь не со мною?

Оглянися кругом: в бледном свете луны,

В соловьиную песню сокрыта,

В аромате цветов, в тихом шуме волны

Тут любовь всюду в мире разлита.

Так ужель в эту ночь не отдаться и нам

Тоже страсти своей беззаветной?

Как царица – любовь открывает свой храм,

Призывая нас песнью приветной.

3 августа. 1894

Коктебель

Сонет («Ничего нет вечного на свете…»)

Ничего нет вечного на свете,

Всё пройдет, исчезнет без следа –

И цветы, расцветшие по лету ,

Унесет холодная зима.

И любовь, и юность, и надежды –

Все пройдут, как вешняя вода,

И сомкнутся сном тяжелым вежды;

Но не верю я, чтоб никогда

И ничто нам дух не возродило,

Как цветы вторично оживило

После сна веселая весна.

И они опять цветут беспечно,

Одеваясь в яркие цвета.

Смерти нет, и жизнь бесконечна!

4 августа 1894

Коктебель

«Как волны ласкающей прилив…»

Как волны ласкающей прилив

Набежит на скалы вековые,

И они, как будто бы ожив,

Вдруг заблещут новым ярким цветом.

Так любовь пахнула мне привет<ом>,

Разогнав печали роковые

И внезапно сердце оживив.

5 августа 1894

Коктебель

«Следуй первому влеченью…»

Следуй первому влеченью,

Сердце – лучший проводник;

Оно то тебе укажет,

Пред чем станет ум в тупик.

Ум всего не понимает,

А для сердца ясно всё;

И что сердце тебе скажет,

То и будет хорошо.

Сурп-Хач

Посвящается С. П. Теш, в память посещения этого монастыря

Пусть Вам на севере далеком

Напомнят звуки этих слов

О море синем и глубоком,

О вечном ропоте валов,

Стране, лучами так палимой,

Где ввысь ушли вершины гор,

И где манит невольно взор

Великий и неизмеримый

Всеобнимающий простор.

Монастырь святого Креста.

Лес высокий и тенистый,

Всюду горы и пустырь.

Что такое? Стены зданья!

А! Так вот он, монастырь!

Что ж, однако? Где ж монахи?

Вкруг всё тихо. Лишь журча,

В арке белого фонтана

Льется светлая струя…

Над фонтаном плющ обвился,

Надпись стертая видна,

Водоем из камня сделан,

Всюду веет старина.

Стены брошенного зданья,

Башня старая, балкон,

Купол маленький над церквью,

Лес и лес со всех сторон.

Вот и дверь в стене! Идемте!

Полутемный коридор

Нас выводит на тенистый

Небольшой прохладный двор.