Том 2. Стихотворения 1855-1866 - [12]

Тебе наткнуться на вопрос:

Чем хуже был бы твой удел,

Когда б ты менее терпел?

Как он, безгласно ты умрешь,

Как он, безвестно пропадешь.

Так заметается песком

Твой след на этих берегах,

Где ты шагаешь под ярмом,

Не краше узника в цепях,

Твердя постылые слова,

От века те же: «раз да два!»

С болезненным припевом «ой!»

И в такт мотая головой…

«Что ты, сердце мое, расходилося?..» >*

Что ты, сердце мое, расходилося?..

Постыдись! Уж про нас не впервой

Снежным комом прошла-прокатилася

Клевета по Руси по родной.

Не тужи! пусть растет, прибавляется,

Не тужи! как умрем,

Кто-нибудь и об нас проболтается

Добрым словцом.

«Одинокий, потерянный…» >*

. . . . .одинокий, потерянный,

Я как в пустыне стою,

Гордо не кличет мой голос уверенный

Душу родную мою.

Нет ее в мире. Те дни миновалися,

Как на призывы мои

Чуткие сердцем друзья отзывалися,

Слышалось слово любви.

Кто виноват — у судьбы не доспросишься,

Да и не всё ли равно?

У моря бродишь: «Не верю, не бросишься! —

Вкрадчиво шепчет оно. —

Где тебе? Дружбы, любви и участия

Ты еще жаждешь и ждешь.

Где тебе, где тебе! — ты не без счастия,

Ты не без ласки живешь…

Видишь, рассеялась туча туманная,

Звездочки вышли, горят?

Все на тебя, голова бесталанная,

Ласковым взором глядят».

Деревенские новости >*

Вот и Качалов лесок,

Вот и пригорок последний.

Как-то шумлив и легок

Дождь начинается летний,

И по дороге моей,

Светлые, словно из стали,

Тысячи мелких гвоздей

Шляпками вниз поскакали —

Скучная пыль улеглась…

Благодарение богу,

Я совершил еще раз

Милую эту дорогу.

Вот уж запасный амбар,

Вот уж и риги… как сладок

Теплого колоса пар!

— Останови же лошадок!

Видишь: из каждых ворот

Спешно идет обыватель.

Всё-то знакомый народ,

Что ни мужик, то приятель.

«Здравствуйте, братцы!» — «Гляди,

Крестничек твой-то, Ванюшка!»

— «Вижу, кума! погоди,

Есть мальчугану игрушка».

— «Здравствуй, как жил-поживал?

Не понапрасну мы ждали,

Ты таки слово сдержал.

Выводки крупные стали;

Так уж мы их берегли,

Сами ни штуки не били.

Будет охота — пали!

Только бы ноги служили.

Вишь ты лядащий какой,

Мы не таким отпускали:

Словно тебя там сквозь строй

В зиму-то трижды прогнали.

Право, сердечный, чуть жив;

Али неладно живется?»

— «Сердцем я больно строптив,

Попусту глупое рвется.

Ну, да поправлюсь у вас,

Что у вас нового, братцы?»

«Умер третьеводни Влас

И отказал тебе святцы».

— «Царство небесное! Что,

Было ему уж до сотни?»

— «Было и с хвостиком сто.

Чудны дела-то господни!

Не понапрасну продлил

Эдак-то жизнь человека:

Сто лет подушны платил,

Барщину правил полвека!»

«Как урожай?» — «Ничего.

Горе другое: покрали

Много леску твоего.

Мы станового уж звали.

Шут и дурак наголо!

Слово-то молвит, скотина,

Словно как дунет в дупло,

Несообразный детина!

„Стан мой велик, говорит,

С хвостиком двадцать пять тысяч,

Где тут судить, говорит,

Всех не успеешь и высечь!“ —

С тем и уехал домой,

Так ничего не поделав:

Нужен-ста тут межевой

Да епутат от уделов!

В Ботове валится скот,

А у солдатки Аксиньи

Девочку — было ей с год —

Съели проклятые свиньи;

В Шахове свекру сноха

Вилами бок просадила —

Было за что… Пастуха

Громом во стаде убило.

Ну уж и буря была!

Как еще мы уцелели!

Колокола-то, колокола —

Словно о пасхе гудели!

Наши речонки водой

Налило на три аршина,

С поля бежала домой,

Словно шальная, скотина:

С ног ее ветер валил.

Крепко нам жаль мальчугана:

Этакой клоп, а отбил

Этто у волка барана!

Стали Волчком его звать —

Любо! Встает с петухами,

Песни начнет распевать,

Весь уберется цветами,

Ходит проворный такой.

Матка его проводила:

„Поберегися, родной!

Слышишь, какая завыла!“

— „Буря-ста мне нипочем, —

Я — говорит — не ребенок!“

Да размахнулся кнутом

И повалился с ножонок!

Мы посмеялись тогда,

Так до полден позевали;

Слышим — случилась беда:

„Шли бы: убитого взяли!“

И уцелел бы, да вишь

Крикнул дурак ему Ванька;

„Что ты под древом сидишь?

Хуже под древом-то… Встань-ка!“

Он не перечил — пошел,

Сел под рогожей на кочку,

Ну, а господь и навел

Гром в эту самую точку!

Взяли — не в поле бросать,

Да как рогожу открыли,

Так не одна его мать —

Все наши бабы завыли:

Угомонился Волчок —

Спит себе. Кровь на рубашке,

В левой ручонке рожок,

А на шляпенке венок

Из васильков да из кашки!

Этой же бурей сожгло

Красные Горки: пониже,

Помнишь, Починки село —

Ну и его… Вот поди же!

В Горках пожар уж притих,

Ждали: Починок не тронет!

Смотрят, а ветер на них

Пламя и гонит, и гонит!

Встречу-то поп со крестом,

Дьякон с кадилами вышел,

Не совладали с огнем —

Видно, господь не услышал!..

Вот и хоромы твои,

Ты, чай, захочешь покою?..»

— «Полноте, други мои!

Милости просим за мною…»

Сходится в хате моей

Больше да больше народу:

«Ну, говори поскорей,

Что ты слыхал про свободу?»

На псарне >*

Ты, старина, здесь живешь, как в аду,

Воля придет — чай, бежишь без оглядки?

«Нашто мне воля? куда я пойду?

Нету ни батьки, ни матки,

Нету никем никого,

Хлеб добывать не умею,

Только и знаю кричать: „Го-го-го!“

Горе косому злодею!..»

1860–1861

Финансовые соображения >*

Голос из провинции

Денег нет — перед деньгами.

Народная пословица

Между тем как в глуши

В преферанс на гроши

Мы палим, беззаботно ремизясь,

Из столиц каждый час

Весть доходит до нас

Про какой-то финансовый кризис.

Эх! вольно ж, господа,

Вам туда и сюда

Необдуманно деньги транжирить.

Надо жить поскромней,

Коли нет ни рублей,