Том 2. Сцены и комедии 1843-1852 - [5]
Донья Долорес. Да я не могу вас выдать за вора.
Дон Рафаэль. Не можете?
Донья Долорес. Нет.
Дон Рафаэль. Впрочем, вам и не нужно выдавать меня за вора: меня и так за вора примут.
Донья Долорес. Но… но я боюсь за вас.
Дон Рафаэль. Не извольте тревожиться. Я скажу, что гулял, да и зашел в ваш сад.
Донья Долорес. Вам не поверят.
Дон Рафаэль. Да разве я не правду скажу?
Донья Долорес(боязливо оглядываясь). Боже мой! мне кажется, что даже стены нас подслушивают.
(Дон Пабло осторожно выглядывает из-за одного дерева.)
Дон Рафаэль. О сеньора! если б я был на вашем месте…
Донья Долорес(с отчаянием). Да что я могу сделать?
Дон Рафаэль. Вы можете впустить меня в дом.
Донья Долорес. Каким же образом?
Дон Рафаэль. А вот как: возьмите шаль или полотенце — что хотите, — привяжите один конец к окну и другой…
Донья Долорес. Ни за что!
Дон Рафаэль. О, не беспокойтесь; я не сломаю себе шеи; я привык к таким проделкам… (Донья Долорес немного отходит от окна.) Послушайте: клянусь вам честию, если вы меня впустите в вашу комнату, я сяду в угол и буду молчать, как наказанный школьник…
Донья Долорес. Вы, кажется, совершенно меня презираете, милостивый государь?
Дон Рафаэль. Помилуйте! Но, признаюсь, вашего Пепе и его собак… (Дон Пабло скрывается.)
Донья Долорес. Боитесь? Хорош витязь!
Дон Рафаэль. Витязям не велено не бояться собак.
Донья Долорес. Меня это молчание ужасает. Наверное, дон Бальтазар дома… Отчего это он не приходит ко мне… что за таинственность?..
Дон Рафаэль. Не беспокойтесь, пожалуйста. Калитку заперли оттого, что уже поздно… Вас, я думаю, не в первый раз запирают, а муж ваш где-нибудь замешкался… Послушайте, мое предложение, право, прекрасно: если даже мне не удастся спрятаться где-нибудь в вашем доме до завтрашнего утра, так в крайнем случае я могу выскочить в сад…
Донья Долорес(торопливо). Спрячьтесь, — мою дверь отворяют. (Она отходит от окна. Рафаэль прячется.)
Маргарита(за сценой). Доброй ночи, доброй ночи, сеньора! Извините меня, пожалуйста; я вас заперла; мне надобно было отлучиться на полчасика… Вы на меня не гневаетесь?
Донья Долорес(за сценой). Дон Бальтазар возвратился?
Маргарита(за сценой). Нет еще; да он не скоро придет, — он пошел к нашему соседу, к алькаду>*, и, наверное, до полуночи проиграет с ним в шахматы.
(Они обе подходят к окну.)
Маргарита. А вы опять сидели у окна, сеньора? Вот вы когда-нибудь простудитесь…
Донья Долорес. Я… я смотрела на звезды.
Маргарита. На звезды! Ох вы, молодые люди! и ночью-то вам не спится; а мне так мочи нет, — голова болит, спина болит, а глаза так и слипаются.
Донья Долорес. Что ж, Маргарита, ступай отдохни.
Маргарита. Да как же мне вас оставить?
Донья Долорес. Ничего, ничего; я сама скоро лягу спать. Ступай, ступай, бедняжка; мне, право, жаль тебя…
Маргарита. Ну, прощай, мой ангелочек!
Донья Долорес. Прощай. (Она ее обнимает, уходит с ней и через несколько времени показывается у окна.) Сеньор! сеньор! (Дон Рафаэль осторожно выходит.) Послушайте, могу ли я вполне положиться на вас? Точно ли вы честный человек?
Дон Рафаэль. Сеньора, клянусь…
Донья Долорес. Не клянитесь… Ах, если б я могла пристально взглянуть вам в глаза, я бы тотчас узнала, что вы за человек!
Дон Рафаэль(про себя). Ого!
Донья Долорес. Но скажите мне, скажите, что вы не в состоянии оскорбить женщину.
Дон Рафаэль. Никогда!
Донья Долорес. Сеньор, посмотрите, что у меня в руке.
Дон Рафаэль(всматриваясь). Ключ?
Донья Долорес. Ключ от двери на улицу.
Дон Рафаэль. Неужели? Каким образом, откуда вы достали этот бесценный ключ?
Донья Долорес. Откуда? из-за пояса Маргариты.
Дон Рафаэль. Бра… браво! (Про себя.) О женщины, женщины! Этого я не ожидал, признаюсь.
Донья Долорес. Но всё ж вам нельзя выйти из дома…
Дон Рафаэль. Отчего же, сеньора?
Донья Долорес. Оттого, что вам надобно сперва войти в дом.
Дон Рафаэль(умоляющим голосом). Сеньора…
Донья Долорес. Послушайте: сделайте одолжение, уйдите, как вы пришли, по той же дороге.
Дон Рафаэль. Скажите, пожалуйста, давно не кормили ваших собак?.. Они лают с ужасным остервенением… Голодные собаки и пьяный садовник… Прошу покорно!
Донья Долорес. О боже мой, что мне делать?
Дон Рафаэль. Как что вам делать? Вот все женщины таковы: любят тревожиться по-пустому и создавать себе различные небывалые препятствия и трудности… Пока ваш муж не вернулся, пока Маргарита не проснулась — впустите меня…
Донья Долорес(в нерешимости). Да как же вас впустить?
Дон Рафаэль. Ах, сеньора! я вижу, вам весело терзать меня…
Донья Долорес. Вы тотчас выйдете из моей комнаты? из дома?
Дон Рафаэль. Тотчас.
Донья Долорес. И ни слова мне не скажете?
Дон Рафаэль. Ни полслова… даже не поблагодарю вас.
Донья Долорес. Делать нечего… решаюсь.
Дон Рафаэль(про себя). Наконец!
Донья Долорес(привязав шаль к окну). О творец! чего необходимость не заставит сделать…
Дон Рафаэль(с трудом взлезая). Вы… правы… че… го… не зас… тавит…
Сцена III
Комната доньи Долорес. В одном углу сидит донья Долорес, в другом дон Рафаэль.
Донья Долорес. И вы не хотите уйти?..
Дон Рафаэль(вздыхая). О боже!
Донья Долорес. Вы бесчестный человек!
Дон Рафаэль. Тише… Нас могут услышать.
Донья Долорес. Или вы хотите меня погубить? Я вам говорю, что мой муж сейчас войдет… сейчас… Он меня убьет… сжальтесь же надо мной… Притом Маргарита может хватиться ключа… Вот он вам: возьмите и уйдите скорее — тотчас.
Впервые повесть опубликована в журнале «Современник» за 1854 год, № 3.Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения в двенадцати томах. Издательство «Наука». Москва. 1980. Издание второе, исправленное и дополненное.
И.С.Тургенев – имя уникальное даже в золотой плеяде классиков русской прозы XIX века. Это писатель, чье безупречное литературное мастерство соотносится со столь же безупречным знанием человеческой души. Тургенев обогатил русскую литературу самыми пленительными женскими образами и восхитительными, поэтичными картинами природы. Произведения Тургенева, облекающие высокую суть в изящно-простую сюжетную форму, по-прежнему не подвластны законам времени – и по-прежнему читаются так, словно написаны вчера…В романе «Отцы и дети» отразилась идеологическая борьба двух поколений, являвшаяся одной из главных особенностей общественной жизни 60-х годов XIX века.
«Стихотворения в прозе» – это философские раздумья над основными вопросами бытия: жизнью и смертью, дружбой и любовью, правдой и ложью.Для старшего школьного возраста.
И.С.Тургенев – имя уникальное даже в золотой плеяде классиков русской прозы XIX века. Это писатель, чье безупречное литературное мастерство соотносится со столь же безупречным знанием человеческой души. Тургенев обогатил русскую литературу самыми пленительными женскими образами и восхитительными, поэтичными картинами природы. Произведения Тургенева; облекающие высокую суть в изящно-простую сюжетную форму, по-прежнему не подвластны законам времени – и по-прежнему читаются так, словно написаны вчера…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Редко соединялись в такой степени, в таком полном равновесии два трудно сочетаемых элемента: сочувствие к человечеству и артистическое чувство», — восхищался «Записками охотника» Ф.И. Тютчев. Цикл очерков «Записки охотника» в основном сложился за пять лет (1847—1852), но Тургенев продолжал работать над книгой. К двадцати двум ранним очеркам Тургенев в начале 1870-х годов добавил еще три. Еще около двух десятков сюжетов осталось в набросках, планах и свидетельствах современников.Натуралистические описания жизни дореформенной России в «Записках охотника» перерастают в размышления о загадках русской души.
«И с кем это старуха разговоры разговаривает?» – недоумевал отставной солдат, сидя за починкою старого сапога в одном из гнилых, сырых петербургских «углов» и слушая, как за ситцевой занавеской другого «угла» с кем-то ведет разговоры только что перебравшаяся новая жилица-старуха.«Кажись, – думал солдат, – никого я у нее не приметил, а разговаривает?»И он прислушивался.Новая жилица вбивала в стену гвоздь и действительно с кем-то разговаривала. …».
«Близко то время, когда окончательно вымрут те люди, которые имели случаи видеть буйное движение шоссейных дорог или так называемых каменных дорог тогда, когда железные дороги не заглушали еще своим звонким криком их неутомимой жизни…».
«– Ничего подобного я не ожидал. Знал, конечно, что нужда есть, но чтоб до такой степени… После нашего расследования вот что оказалось: пятьсот, понимаете, пятьсот, учеников и учениц низших училищ живут кусочками…».
В первый том наиболее полного в настоящее время Собрания сочинений писателя Русского зарубежья Гайто Газданова (1903–1971), ныне уже признанного классика отечественной литературы, вошли три его романа, рассказы, литературно-критические статьи, рецензии и заметки, написанные в 1926–1930 гг. Том содержит впервые публикуемые материалы из архивов и эмигрантской периодики.http://ruslit.traumlibrary.net.
В восьмом (дополнительном) томе Собрания сочинений Федора Сологуба (1863–1927) завершается публикация поэтического наследия классика Серебряного века. Впервые представлены все стихотворения, вошедшие в последний том «Очарования земли» из его прижизненных Собраний, а также новые тексты из восьми сборников 1915–1923 гг. В том включены также книги рассказов писателя «Ярый год» и «Сочтенные дни».http://ruslit.traumlibrary.net.
Шестой том Сочинений настоящего издания Полного собрания сочинений и писем И. С. Тургенева содержит произведения, появившиеся в печати в 1859–1860 годах: романы «Дворянское гнездо» и «Накануне» и повесть «Первая любовь». Теснейшим образом связанные с предшествующим творчеством Тургенева, эти произведения вместе с тем знаменовали собой новый этап в его идейно-художественной эволюции, — этап, обусловленный прежде всего тем новым состоянием, в которое вступило русское общество после окончания Крымской войны, а также событиями личной биографии писателя.
«Записки охотника», появлявшиеся в печати отдельными рассказами и очерками на рубеже сороковых и пятидесятых годов и объединенные затем в книгу, составили первое по времени большое произведение Тургенева.Настоящее издание «Записок охотника» подготовлено на основе изучения всех рукописных и печатных источников текста произведения, в том числе и черновых автографов.
В первый том вошли стихотворения, поэмы, статьи и рецензии, прозаические наброски написанные И.С. Тургеневым в 1834–1849 гг.
Настоящий том объединяет произведения, написанные в 1860–1867 годах: роман «Отцы и дети» (1860–1862), рассказы «Призраки» (1863–1864), «Довольно» (1862–1865), «Собака» (1864–1866), роман «Дым» (1865–1867).