Том 2. Охотница из Аккана - [2]

— Если я когда-то и видел умирающего от голода, то это он, — пробормотал Карсон.

В бамбуковых зарослях что-то треснуло. При этом звуке человек повернул голову с быстротой встревоженного животного, долю секунды послушал, склонив голову набок, затем развернулся и бросился к бунгало.

— Макинтош! — внезапно закричал Кинг. — Эй, сюда, мы здесь! Мы прикроем тебя!

Несмотря на отсутствие одежды и крайне изможденный вид, он узнал этого несчастного. Макинтош! Человек, на поиски которого они пришли сюда. Их друг, даже больше, чем друг, тот, кто делил с ними тысячи опасностей! Макинтош... Он, вероятно, не знал, что война с Японией уже закончилась, и что вышел срок его контракта с Корпусом военной разведки США. Это он, прислушиваясь, всегда петушиным движением поворачивал голову. Кинг узнал бы Макинтоша по этому жесту среди тысяч других.

Это был Макинтош!

Он остановился и уставился на бунгало.

— Сэнди! Это ты, или я уже на Небесах?

— Это я, Макинтош, это я! Макинтош, сзади!

ИЗ ТЕМНЫХ бамбуковых зарослей выскочили четыре фигуры. Словно псы, почуявшие запах добычи, они помчались прямо к Макинтошу. Пистолет в руке Кинга тут же ожил. Он принялся стрелять, не целясь, но первая выскочившая из зарослей тень растянулась на земле. Из руки у нее, блестя, вылетел нож. Вторая фигура споткнулась об упавшего, и пуля Кинга попала ей в голову. Двое остальных бросились обратно в заросли.

— Сэнди! Как же я рад тебя видеть! — Рука Макинтоша была слабой, костлявой и влажной. — И Кэл здесь! Словно в старые добрые времена, верно? Можно, я сяду?

Кинг подхватил оседающего на пол Макинтоша.

— Виски! — бросил он Син Юлу, и китаец — или монгол, или кем он там был, — тут же бросился к вещам.

Макинтош сидел на полу в круге лунного света, падающего из разбитого окна, где Карсон уже занял оборонительную позицию.

— Мы получили твое сообщение, — сказал Кинг.

— Ага! Я все время думал, будет ли оно доставлено... гм... своевременно?

— Своевременно?

— Своевременно, чтобы сослужить мне службу. Я не сомневался, что вы помчитесь сюда во весь опор, как только получите отпуск, но не был уверен, позволит ли старик вам уехать...

— Мы перестали уделять внимание генералам, как только закончилась война, — проворчал Кинг.

— Закончилась война? — вскричал Макинтош. — Ты хочешь сказать, что эти желтокожие уже развешены на своих любимых вишневых деревьях, а по улицам Токио маршируют наши ребята?

— Так оно и есть, — ответил Кинг. — Японский флот на дне моря, а японские командиры в аду, где им самое место.

— Вот это то, что я называю хорошими новостями, — с удовлетворением в голосе сказал Макинтош. — Жаль только, что мало желтокожих получило то, что им причиталось. Какие прекрасные слова: война закончилась! Сколько раз мы с нетерпением ждали того дня, когда закончится война и мы можем разойтись по домам, а, Сэнди? Подумать только, наконец-то это случилось!

Кинг не мешал ему выговориться. Человек, который прошел через всю войну, имеет право спустить немного пара, когда узнает, что все уже позади. Макинтош казался ошеломленным этими известиями. Наконец, Кинг решил мягко перевести его на другую тему.

— Кто там вопил? — повторил Макинтош. — А, Сэнди, я и забыл, что вы ничего не знаете об этом, — Вопили там, — он махнул рукой в сторону окна, возле которого сидел на страже Карсон, — эти парни. Они так забавляются.

— Забавляются?

— Да. Им кажется это хорошей забавой, — ответил Макинтош, растягивая слова. — Спасибо, Ганга Дин, я бы выпил еще немного виски, как ты считаешь? — Син Юл плеснул ему в алюминиевую кружку еще порцию, Макинтош поднес кружку к губам, и сил у него, казалось, прибавилось. — Они так играют... Да, играют.

— Гм-м... — протянул Кинг — Но кто они?

— Кто они? Сложный вопрос. По армейской классификации они — убийцы, профессиональные убийцы, и не нужно преуменьшать их достижения в искусстве убийства. Мы считали, что в десантно-диверсионной школе нас научили убивать, но, Сэнди, мы просто любители по сравнению с теми парнями...

— Да кто они? — проворчал Кинг.

— А, да! Я отклонился от темы, верно? Они работают на Акбада. А Акбад... — Макинтош умолк.

— Продолжай, — мягко подтолкнул его Кинг. — Кто такой Акбад? Ты не упоминал о нем в своем сообщении.

— Я стараюсь собраться с мыслями, чтобы рассказать тебе, кто такой Акбад. — Макинтош снова задумчиво помолчал. — Акбад — человек. Китаец, индус, монгол, бирманец или любой другой азиатской расы. Но он человек. Я совершенно уверен в этом. Или, по крайней мере, я считаю его человеком.

Кинг почувствовал, как по спине у него пробежал холодок, словно паук с маленькими ледяными лапками. Макинтош сошел с ума? Неужели опасности, голод и истощение сделали свое черное дело?

— Черт побери, Макинтош, о чем ты?

Словно не слыша его, Макинтош продолжал:

— Акбад — священник храма, находящегося неподалеку. Храма Запретного Наслаждения... кажется, так они называют его на своем языке. Это древний храм, более древний, чем Бирма, древнее Китая, а, может, древнее и всего Рода Человеческого, кто знает? Были времена, когда я пытался понять, какого же возраста этот... м-м... кажется, я опять отклонился от темы. Акбад — важная шишка в этом храме. Временами, Сэнди, я думал, что он человек, а временами не знал, кто он на самом деле. И когда я не знал этого, Сэнди, я думал, что он бог!