Том 2. Налегке - [155]

Немногим меньше двух лет назад Конрад на столбцах своего убогого «Народного трибуна» достаточно бесцеремонно расправился с рядом граждан, вследствие чего имел кое-какие неприятности. Тотчас он выносит всю историю на страницы «Территориел энтерпрайз», и я намерен ее привести здесь в том виде, в каком он ее подает, во всем блеске своего простодушия и редкостной откровенности. Как она ни растянута, все же читатель не прогадает, ознакомившись с ней, ибо она является едва ли не ярчайшим образцом американской журналистики на протяжении всей ее истории.

«Территориел энтерпрайз», янв. 20, 1870 г.

НЕСОМНЕННЫЙ СЛУЧАЙ НЕСОСТОЯВШЕГОСЯ УБИЙСТВА

Редактору «Энтерпрайз». Несколько месяцев назад, когда мистер Сутро имел случай разоблачить действия правления Комстокских приисков и хотел подвигнуть меня, среди прочих, на протест против подобного рода действия, Вы были так добры, что пытались предостеречь меня, говоря, что всякая попытка поднять кампанию против порочной практики, принятой на приисках округа Стори — в печати ли, на собраниях либо путем апелляции к властям, — неизбежно привела бы к тому, что я: а) потерпел бы крах как деловой человек; б) был бы вынужден нести все расходы, связанные с кампанией; в) в случае если стал бы упорствовать, подвергнулся бы насилию, а впоследствии даже и г) полному физическому уничтожению, — и при всем том, так бы ничего и не добился.

ВАШЕ ПРОРОЧЕСТВО СБЫВАЕТСЯ

Ваши пророчества в большей своей части сбылись, ибо: а) Пробы, с которыми до сей поры прекрасно справлялась голдхиллская пробирная контора (инспектором которой являюсь я), в результате моих выступлений в печати стали производиться в другом месте, — так по крайней мере заверяет меня президент одной из компаний. Другая работа без всякой явной причины также у меня отобрана. Не считая одного-двух, впрочем довольно значительных, исключений, нашей конторе приходится отныне довольствоваться жалкими остатками местных заказов. б) В то время как собственный мой вклад в газету «Народный трибун» уже превысил 1500 долл., мы получили от подписчиков сумму, меньшую, чем 300 долларов. в) В прошлый четверг, около полудня, на главной улице Голд-Хилла, без всякого предупреждения и объяснения причин, я был сбит с ног мощным ударом кулака, и покуда я лежал на земле, какой-то человек, которого уверили, будто я пренебрежительно о нем отзывался, стал пинать меня ногами. Личность того, кто потрудился уверить его в этом, до сих пор мною не установлена. В прошлую субботу я вторично подвергся нападению и последующему избиению, причем на этот раз нападающий предварительно довел до моего сознания причину, побудившую его действовать подобным образом; но, несмотря на неоднократные с моей стороны попытки разъяснить ему истинное положение вещей, он своих действий не прекращал. Затем тот же самый человек, убедившись в том, что путем угроз ему не удается заставить меня назвать истинные имена лиц, писавших в моей газете, ибо я был связан обещанием, до полного собственного изнеможения исхлестал меня с помощью сыромятного ремня — при совершенном отсутствии какого бы то ни было сопротивления с моей стороны, — после чего, доведя себя до одышки, стал грозить, что искалечит меня навеки, если я дерзну еще раз упомянуть его имя в печати, между тем как за минуту до своего на меня нападения этот же человек пытался меня уверить, будто в прошлую среду вечером (день, в который выходит «Трибун») меня «отпустили» домой живым лишь оттого, что считают помешанным; при всем том не следует упускать из виду тот факт, что на следующее же утро после того меня сбил с ног и избил ногами человек, по всей видимости, задумавший скрыться при помощи бегства[69].

КОГДА ЖЕ ЗАМКНЕТСЯ КРУГ

Не берусь утверждать, скоро ли сбудутся остальные Ваши предсказания, или нет, однако, видя, как точно и скоро сбылась первая часть пророчества, и столкнувшись лицом к лицу с угрозами, исходящими от человека, являющегося одним из выдающихся представителей приисковой клики Сан-Франциско, угрозами, которые дерзко направлены против меня, являются вызовом обществу и чреваты осуществлением Ваших пророчеств полностью, — стоит ли после этого удивляться тому, что я склонен воспринимать это мое письмо как последнее свое выступление в печати, тем паче что чувство собственного достоинства, а также долга по отношению к нашему задавленному капиталом и подавленному страхом обществу, а также моя чисто американская преданность духу подлинной Свободы, перевесив соображения личной безопасности, заставляют меня привести полностью имя вышеупомянутого деятеля? Итак, это Джон Б. Уинтерс, президент компании «Оса», человек, претендующий на политическое влияние, и притом военный генерал. Имя же его частично введенного в обман соучастника и помощника в последнем поистине удивительном нападении, коему я подвергся, — Филип Линч, издатель и редактор голдхиллских «Новостей».

Несмотря на нанесенные мне Джоном Б. Уинтерсом в субботу вечером оскорбления и обиду, с которыми я познакомил читателя лишь в самых общих чертах, я настолько не люблю привлекать внимание публики к чужим ошибкам, как бы серьезны они ни были и кто бы их ни совершал, будь то мужчина или женщина — безразлично, если только совершивший их находился под влиянием неподдельной страсти, и учитывая крайнюю степень возбуждения, в которое в данном случае пришел мой обидчик, а также принимая во внимание отсутствие какой бы то ни было публичности в момент совершения им нападения, я бы, по всей вероятности, дал ему время раскаяться в своем проступке, прежде чем предавать его гласности, если бы сам он не сделал этот случай общественным достоянием, дав всему городу повод говорить, будто он меня выпорол ремнем. А раз факт этот сделался повсеместно известным, то я нахожу нужным довести до сведения публики и прочие факты, с ним связанные, иначе молчание мое могло бы кое-кому показаться более чем странным и быть истолковано как доказательство того, что я преследую неблаговидные цели, публикуя данную статью, или что позиция «противника насилия» является для меня всего-навсего удобной ширмой, за которой скрывается малодушие как нравственное, так и физическое. Поэтому я попытаюсь дать яркую и вместе с тем правдивую картину всего происшествия, но воздержусь притом от комментариев, полагая, что наши сотрудники во всяком случае захотят сказать свое слово в следующем номере «Народного трибуна», который выйдет независимо от того, буду ли я к тому времени числиться в живых, или нет, ибо смерть моя, возможно, задержит, но никак не прекратит выход газеты