Том 2 и 3. Виннету: Виннету. Белый брат Виннету. Золото Виннету - [19]

Моего ответа он не услышал, потому что его громкий смех заглушил мои слова. Итак, он думает, что я наметил жеребца! Пусть себе думает! Я предоставил ему мула, сам же направился к остальным мустангам, которые с испуганным фырканьем и ржанием мчались в беспорядочном смятении по долине. Сэм настолько приблизился к мулу, что ему удалось метнуть на него лассо. Прицел был верный, и петля обвилась вокруг шеи животного. Затем он должен был придержать лошадь и попятиться с нею назад, чтобы устоять против толчка, когда лассо туго натянется. Он так и поступил, но все же сделал это недостаточно быстро. Его лошадь не успела еще приобрести устойчивого положения, как сильный толчок повалил ее на землю. Сэм Хоукенс, великолепно кувырнувшись в воздухе, упал навзничь. Лошадь быстро поднялась и побежала дальше. Вследствие этого лассо потеряло напряжение, и мул, все время крепко стоявший на ногах, приобрел свободу действий, он помчался во весь дух и, так как лассо было прикреплено к седлу, увлек за собой в прерию и лошадь.

Я поспешил к Сэму, чтобы узнать, не ушибся ли он. Между тем он уже вскочил на ноги и испуганно закричал:

— Пропади они совсем! Так, пожалуй, удерет вместе с мулом и кляча Дика, не простившись даже со мной, если не ошибаюсь!

— Вы не ушиблись?

— Да нет же!

Я погнал свою лошадь за мулом. Он отбежал уже на порядочное расстояние, но затем у них возникло какое-то недоразумение с лошадью. Он рвался в одну, та — в другую сторону, и этим они взаимно задерживали друг друга, будучи связаны лассо. Я быстро нагнал их. Но мне не пришло в голову воспользоваться собственным лассо. Я схватил то, которое связывало обоих животных, и обмотал его несколько раз вокруг руки в полной уверенности, что мне удастся обуздать мула. Он продолжал бежать, а я мчался с обоими животными позади, постепенно напрягая ремень и таким образом стягивая все туже и туже петлю. При этом я уже довольно хорошо мог управлять мулом. Мнимыми уступками я заставил его описать дугу и вернуться к тому месту, где находился Сэм. Здесь я внезапно так сильно затянул петлю, что у мула прервалось дыхание, и он повалился наземь.

— Держите мошенника, пока я не велю вам отпустить его! — крикнул Сэм.

Он подскочил к мулу и стал рядом. Лежавшее на земле животное отбивалось ногами что было мочи.

— Теперь! — сказал Сэм.

Я отпустил лассо. Мул перевел дух и вскочил, но Сэм так же быстро очутился на его спине. Тот на мгновение как бы замер от испуга, затем несколько раз он пытался подбросить Сэма в воздух. Когда это не удалось, он внезапно прыгнул в сторону, выгибая по-кошачьи спину, но Сэм крепко держался в седле.

— Теперь он сделает последнюю попытку и ускачет со мной в прерию. Ждите меня здесь, я приведу его обузданным! — крикнул мне Сзм Хоукенс.

Но он ошибся. Мул вовсе не умчался в прерию, а бросился на землю и стал по ней кататься. Сэм мог бы переломать себе все ребра, и поэтому был вынужден соскочить с седла. Я также спрыгнул с лошади, схватил волочившийся по земле аркан и дважды обвил им крепкий сук ближайшего дерева. Мул между тем, освободившись от всадника, вскочил на ноги и хотел было обратиться в бегство, но сук крепко держал его. Петля опять крепко стянулась, и животное вторично грохнулось на землю.

Сэм Хоукенс, отойдя в сторону и убедившись в целости своих ребер, сказал:

— Отпустите эту бестию! Ни один черт ее не обуздает, если не ошибаюсь!

— Этого еще не доставало! Чтобы меня пристыдил мул, имеющий отцом осла, а не джентльмена! Нет, он должен мне подчиниться. Обратите внимание.

Я отвязал лассо от сука, а сам, широко раздвинув ноги, стал над животным. Как только ему удалось передохнуть, оно сразу вскочило на ноги. Наступил момент, когда все зависит от силы мускулов в ногах, а в этом отношении я безусловно превосходил низкорослого Сэма, всадник должен ногами нажимать на ребра лошади, вследствие чего сжимаются внутренности животного, и оно начинает испытывать смертельный страх. Когда мул обнаружил намерение сбросить меня тем же способом, что и Сэма, я подхватил свисавшее у него с шеи лассо, скрутил его и ухватился за веревку возле самой петли. Как только я замечал, что мул хочет броситься на землю, я стягивал петлю. Этим приемом, а также давлением ног я удерживал его на ногах. Между нами происходила тяжелая борьба. Пот катился с меня градом, но мул вспотел еще больше моего, и изо рта у него хлопьями валила пена. Его движения постепенно ослабевали и становились непроизвольными, а его злобное фырканье перешло в короткий храп. Наконец ноги его подкосились, и он упал наземь, истощив последние силы… Мул остался неподвижно лежать с безумно вытаращенными глазами. Я же глубоко вздохнул. Когда мы его подняли, он стоял смирно, хотя и дрожал всем телом. Он не противился и потом, когда мы принялись его седлать и взнуздывать. А когда Сэм на него сел, он покорно и чутко слушался узды, как хорошо объезженная лошадь.

— Он уже имел когда-то хозяина, — заметил Сэм, — который был, должно быть, хорошим наездником. Это сразу чувствуется. Мул, наверное, сбежал от него… А знаете, как я назову его?

— Ну?

— Мэри. У меня раньше уже был мул по имени Мэри; мне незачем утруждать себя поисками другого имени.