Том 2. Драматические произведения - [9]

Дон Жуан

Я не опоздаю!

(Уходит.)

Командор

(про себя, следя за ним глазами)

Как омрачилось вдруг его лицо!

Не в первый раз уже я замечаю,

Что выраженье ясное внезапно

В нем исчезает и вокруг бровей

И возле уст играет и змеится

Насмешливо-суровая черта.

Не нравятся мне эти перемены!

Донна Анна

(ласкаясь к отцу)

Ты все еще не примирился с ним?

Не бросил ты своих предубеждений?

Командор

Его любить готов я горячо,

Когда твою любовь он оправдает.

Донна Анна

Но ты ему не веришь. Для меня

Свое ты пересилил отвращенье,

Свой нрав крутой с трудом переломил ты,

К улыбке принужденной приневолил

При встрече с ним ты свой враждебный лик;

О мой отец, не сожалей о том,

Что дал ты нам согласие. Ты знаешь,

Тебе во всем покорна я была;

Но сердцу я приказывать не в силах,

Любить я вполовину не могу.

Вот видишь ли, во мне частица есть

Твоей решимости. Когда бы ты

Нас разлучил, о, что б со мною было!

Тебя любить, отец, я перестала б,

С тобой остаться я бы не могла!

Командор

Ты никогда ни в чем не знала меры.

Бывало, до его знакомства с нами,

Когда о нем лишь заводили речь,

Ты слов не находила порицать

Его двуличный и коварный нрав;

Когда о нем упоминали только,

Ты изменялась вся в лице; тебе

Чудовищем казался он, а ныне…

Но я не упрекать тебя пришел.

Он твой жених; любить его ты вправе;

Но ты теперь в другую впала крайность:

Все совершенства ты находишь в нем,

На все ты смотришь лишь его очами,

От собственных суждений отреклась.

Дитя, поверь мне, крайности опасны,

Их избегать должно благоразумье

И среднею дорогою идти.

Донна Анна

О, не брани меня! Я сознаюся,

Что не всегда так думала, как ныне;

Но я не вдруг переменила мысли,

Не ветрено ему я отдалась.

Нет, кровь твоя течет во мне недаром,

Моей любви, отец, я знаю цену

И важность всю поступка моего.

О нем, отец, я долго размышляла

И долго, перед тем чтобы решиться,

Испытывала я сама себя.

Припомни, как ты нынешней весною

Со мной садился ночью у окна

Дышать прохладой и внимать гитарам,

Которые вблизи, вдали, кругом

До самого рассвета раздавались.

Он часто мимо проходил тогда,

И останавливался у решетки,

И зачинал с тобою разговор,

Не много на меня вниманья он

В то время обращал; но я, напротив,

Уже тогда, молве не доверяя,

Его старалась втайне изучить.

Для вас обоих часто неприметно

И будто ненарочным словом я

Давала направление беседе

И вызывала вас на мирный спор;

Сама ж над ним я молча наблюдала,

Не пропускала ничего, и после,

Одна, в моем покое запершись,

Я проходила весь ваш разговор,

И каждое им сказанное слово,

И ударенье каждое его,

И каждый взгляд его припоминала

И долго, долго взвешивала их.

Так этот нрав, не понятый никем,

Себе я понемногу объяснила.

Но вспомни, мой отец, ты сам его

Не безусловно осуждал. Ты часто

Его благоразумию дивился

И говорил, шутя, ему не раз:

«Вы, дон Жуан, боюся, повредите

Себе во мненье дам: в тот час, когда

Другие им приносят серенады,

Теряете вы золотое время

Со мною, стариком!» Потом, когда

Ко сну я отходила, часто ты,

Со мной прощаясь, говорил: «Однако

Мне нравится довольно дон Жуан;

Гораздо он скромнее, чем я думал,

И старость он умеет уважать.

Его мне слишком черным описали».

Не так ли было, мой отец?

Командор

Все правда,

Обворожить умел он и меня;

Я был неосторожен. Но в то время

Не думал я, что ты его полюбишь…

Иные были у меня надежды.

Донна Анна

Да, мой отец, его я полюбила,

Когда узнала сердце я его.

Сперва во мне проснулось любопытство,

Потом участье; а потом, лишь только

Я поняла значенье дон Жуана,

Участье обратилось в удивленье,

И волю я любви тогда дала —

Тогда лишь, но не прежде. И теперь,

Ты прав, отец мой, я его люблю

Без памяти, без воли, без сознанья!

Командор

Храни господь тебя, мое дитя,

От позднего раскаянья!

Донна Анна

Я знаю,

Тебя страшит прошедшее его.

Но верь, отец, минувшие те бури

Порукой нам грядущих ясных дней!

Я не хочу оправдывать Жуана;

Он был преступен, но порочен не был.

Его дела нельзя равнять с другими,

И общей мерой мерить их нельзя.

Кто над другими так стоит высоко,

Чья мысль проникнуть алчет в недра жизни,

Кто в ней, как средь египетского храма,

Гиероглифы видит и загадки,

И объяснить себе их вечно хочет,

И вечно неудачей раздражен —

Тому невыносим условий гнет,

И тот не мог законам подчиниться,

Дорогою избитою идти!

Иных путей душа его искала,

Неясная звезда его вела,

Ему другой души недоставало,

Которая б понять его могла!

Из женщин не одна его любила,

Но их союз был слишком боязлив;

Пугала их его стремлений сила,

Его ума несдержанный порыв!

И робко все остались у преддверья,

Когда он смело шел во храма тьму,—

Жуана сердце требует доверья,—

И я, отец, поверила ему!

Я отдалась ему душою вольной,

И к правде путь мы вместе совершим;

Ему помочь есть сил во мне довольно —

Моя любовь меня сравняла с ним!

Командор

Мой милый друг, к чему нам снова спорить

И рассуждать о том, что решено!

Донна Анна

(обнимая отца)

Будь добр к нему! Оставь свои сомненья!

Командор

Дитя мое, я вас благословил,

И с той поры он сделался мне дорог.

Донна Анна

О мой отец, поверь ему, как я!

Тот дон Жуан, который бурной жизнью

Негодованье наше возбуждал,

Не есть Жуан счастливый, возрожденный,

Который ныне любит дочь твою!

Будь добр к нему! Когда мы завтра ночью

С ним на условленном сойдемся месте,

Не оскорбляй холодностью его!