Том 2. Драматические произведения - [79]

По одному извету казначея,

Которого за кражу я прогнал

Тому три дня?

Черкасский

Вот он тебе и платит!

Сицкий

А царь ему, должно быть? Боже правый!

Да это в точь, как при царе Иване!

Шуйский

Негоже так, бояре, говорить!

Царь милостив. А мне Господь свидетель,

Я вашего не ведал воровства!

Помыслить сметь на батюшку царя!

Ах, грех какой! Пойдем, Семен Никитич,

Пойдем к владыке начинать допрос.

Помилуй Бог царя и государя!

Уводит бояр, окруженных стрельцами.

Покой во дворце

Борис

(один)

«Убит, но жив»! Свершилось предсказанье!

Загадка разъяснилася: мой враг

Встал на меня из гроба грозной тенью!

Я ждал невзгод; возможные все беды

Предусмотрел: войну, и мор, и голод,

И мятежи — и всем им дать отпор

Я был готов. Но чтоб воскрес убитый —

Я ждать не мог! Меня без обороны

Застал удар. Державным кораблем

В моей спокойной управляя силе,

Я в ясный день на бег его глядел.

Вдруг грянул гром. С налету взрыла буря

Морскую гладь — крутит и ломит древо

И парус рвет… Не время разбирать,

Чей небо грех крушением карает,—

Долг кормчего скорей спасти корабль!

Беда грозит — рубить я должен снасти!

Нет выбора — прошла пора медлений

И кротости! Кто враг царю Борису —

Тот царству враг! Пощады никому!

Казнь кличет казнь — власть требовала жертв —

И, первых кровь чтоб не лилася даром,

Топор все вновь подъемлется к ударам!

Входит Шуйский.

Шуйский

По твоему, великий государь,

Являюся указу.

Борис

Князь Василий!

Ты избран мной быть старшим у допроса

Романовых. Мне верность показать

Даю тебе я случай.

Шуйский

Заслужу,

Царь-государь, великое твое

Доверие!

Борис

Издавна злоба их

Мне ведома. Но за мое терпенье

Я ожидал раскаянья от них;

Они ж бояр с собою на меня

Замыслили поднять, а мне погибель

Готовили.

Шуйский

Недаром от меня

Таилися они!

Борис

Твой розыск ныне

Явит: как мыслишь ты ко мне.

Шуйский

Помилуй,

Царь-государь! Уж на мое раденье,

Кажись, ты можешь положиться…

Борис

Прежде ж

Чем Дмитриева мать, царица Марфа,

Свидетельствовать будет на Москве,

Что сын ее до смерти закололся

И погребен, ты выедешь на площадь

И с Лобного объявишь места: сам-де,

Своими-де очами видел ты

Труп Дмитрия, — и крестным целованьем

То утвердишь. Меж тем я со владыкой

Велел везде Отрепьеву гласить

Анафему: в церквах, в монастырях,

На перекрестках всех, его с амвонов

Велел клясти! Быть может, вразумится

Чрез то народ.

Шуйский

Навряд ли, государь.

Не в гнев тебе, а диву я даюся,

Как мало страху на Москве!

Борис

Досель?

Шуйский

Ты кой-кого и пристрастил, пожалуй,

А все же…

Борис

Ну?

Шуйский

Да что, царь-государь!

Хоть бы теперь: Романовых под стражу

Ты взять велел. И поделом. Да разве

Они одни?

Борис

Другие также взяты.

Шуйский

Кто, государь? Черкасский с Репниным?

Да Сицкий-князь? Всего три человека!

А мало ль их? И думают они:

Всех не забрать!

Борис

Так думают у вас?

Так ведайте ж: что сделано досель —

Одно лишь вам остереженье было,

Острастка то лишь малая была —

Гнев впереди!

(Уходит.)

Шуйский

(один)

Святая простота!

Дает понять: тебя насквозь я вижу,

Ты заодно с другими! А меж тем,

Что ни скажу, за правду все примает.

Боится нас, а нам грозит. Борис

Феодорыч, ты ль это? Я тебя

Не узнаю. Куда девалась ловкость

Твоя, отец? И нравом стал не тот,

Ей-Богу! То уж чересчур опаслив,

То вдруг вспылишь и ломишь напрямик,

Ни дать ни взять, как мой покойный дядя,

Которого в тюрьме ты удавил.

Когда кто так становится неровен,

То знак плохой!

(Уходит.)

Входит Христиан, за ним Гольк и Браге.

Гольк

Высочество! Подумай:

Сомнений нет, исход в сем деле ясен —

Царем Димитрий будет, а Борису

Погибели не миновать. Что нужды,

Что ложный то Димитрий? Он победно

Идет к Москве — и Русь его встречает!

Браге

А в преступлении Бориса, принц,

Достаточно теперь ты убежден:

Нам присланные тайно показанья

Тех в Данию бежавших угличан,

Все, что мы здесь узнали стороною,

Чего не мог ты не заметить сам,—

А сверх всего, народный громкий голос

И казни те жестокие — все, все

Его винит, ему уликой служит!

Гольк

До короля ж дошла молва, что царь

Эстонию, короны датской лену,

Не Дании намерен возвратить,

Но дать тебе. Король за это гневен.

Спеши его умилостивить, принц!

Ждать от Бориса нечего нам боле —

Его звезда зашла!

Браге

Земли русийской

Царевну ты, высочество, посватал,

Не дочь слуги, злодейством на престол

Взошедшего. Когда законный царь

Иль тот, кого земля таким признала,

С него венец срывает — обещаньем

Не связан ты. От брака отказаться

Ты должен, принц!

Христиан

Довольно! Все, что вы

О нем сказали, сам себе сказал я —

Но я не в силах слушать вас… Моя

Кружится голова…

Гольк

Ты бледен, принц,—

Ты нездоров…

Христиан

Да, да, я нездоров…

Вы совершенно правы — точно так —

Убийца он… Мне холодно сегодня…

Она не знает ни о чем.

Браге

Дозволь

Позвать врача, высочество!

Христиан

Не надо.

Оно пройдет. Но отчего сегодня

Зеленое такое небо?

Гольк

Принц,

Ты вправду болен…

Христиан

Вы сказать хотите,

Что брежу я? Нет, я здоров. Оставьте

Меня теперь — я дам ответ вам скоро.

Гольк и Браге уходят.

(Один.)

Под этим кровом доле оставаться

Не должен я. Мне детский крик предсмертный

Здесь слышится — я вижу пятна крови

На этих тканях… Я ее люблю!

Да, я люблю ее! Теперь меж нами

Все кончено.

Входит Ксения и останавливается в дверях.

Ксения

Один ты, Христиан?

С кем говорил ты?

Христиан

Ксения, постой —

Не уходи — тебе сказать мне надо —