Том 2. Драматические произведения - [72]

Вы горячо о чем-то толковали.

Что, Христиан? Успел ты на Руси

Обжиться с нами?

Федор

Да, отец! Он русский!

И русский он обычай перенял:

Он на пути к Москве, себе в забаву,

Смирял неезженых коней!

Борис

Нам Власьев

И Салтыков так донесли. Ты любишь

Искать везде опасность, Христиан,

То укрощать коней, то по волнам

Ладьею править в бурю?

Христиан

Государь,

Я датчанин. Нам, как и русским, любо,

Когда не трубит бранная труба,

Изведывать уменье или силу

Над чем пришлось.

Борис

Но Ксении моей

Твоя отвага даровая может

Не по сердцу прийтись.

Христиан

Царевна Ксенья!

Скажи сама, по правде: жениха

Ты робкого могла ли б полюбить?

Ксения

Нет, королевич.

Борис

Если бы у нас

Была война, тогда бы, Христиан,

Ты удаль мог свою нам показать!

Христиан

О, помяни ж ты это слово, царь!

И если кто войну тебе объявит,

Дай русскую вести мне рать! Клянусь,

Я победить врагов твоих сумею

Иль умереть, отец мой, за тебя!

Федор

А мне, отец, дозволь идти с ним вместе!

Обоим нам дай кровью послужить

Родной земле!

Борис

Любезен мне ваш пыл

И ваша доблесть, юноши, но Русь

Ограждена от войн теперь надолго.

Не чаем мы вторжения врагов;

Соседние наперерыв державы

Нам предлагают дружбу и союз;

Совместников на царство мы не знаем;

Незыблем наш и тверд стоит престол —

И мирными придется вам делами

Довольным быть.

Стольник

(входит)

Великий государь,—

Боярин Годунов, Семен Никитич!

Борис

Пускай войдет!

Федор

Пойдем, брат Христиан,

Пойдем, сестра. У батюшки дела!

Все трое уходят. Входит Семен Годунов.

Борис

(смотрит на него с удивлением)

Что сталося с тобой? Чем так, Никитич,

Встревожен ты?

Семен Годунов

Великий государь,

Есть чем тревожиться! Возникнул слух:

Царевич жив!

Борис

Жив кто?

Семен Годунов

Царевич Дмитрий!

Борис

С ума ты, что ль, сошел?

Семен Годунов

И сам бы рад

Так думать, царь; но с разных к нам сторон

Все та же весть приходит: жив Димитрий!

Борис

Кто слышал эту весть?

Семен Годунов

На площадях,

В корчмах, везде, где только два иль три

Сойдутся человека, тотчас шепчут

Они о том промеж себя.

Борис

И что ж

По-ихнему? Как тот царевич Дмитрий

Воскреснуть мог?

Семен Годунов

Все та же басня, царь!

Борис

Какая басня? Говори!

Семен Годунов

Ты помнишь —

Когда, падучим схваченный недугом,

Упал на нож и закололся он —

Ты помнишь…

Борис

Ну?

Семен Годунов

Нагие оболгали

Тебя, что будто…

Борис

Помню басню их.

Ну, что ж? Когда б и вправду так случилось,

Как мог воскреснуть он?

Семен Годунов

Убийцы, мол,

Ошиблися — зарезали другого.

Борис

(вставая)

Кто смеет это говорить? Его

Весь Углич мертвым видел! Ошибиться

Не мог никто! Клешнин и Шуйский, оба

Его в соборе видели! Нет, нет,

То слух пустой; рассеется он скоро,

Как ветром дым. Но злостным на меня

Я вижу умысел. Опять в том деле

Меня винят. Забытую ту ложь

Из пыли кто-то выкопал, чтоб ею

Ко мне любовь Русии подорвать!

Семен Годунов

Романовы Черкасских угощали

Вчерашний день. За ужином у них

Шла речь о том же. Слуги донесли.

Борис

Романовы? Которых я щадил?

Они молву ту распускают? Нет —

Нет, этого терпеть нельзя!

Семен Годунов

Давно бы

Так, государь!

Борис

Не будем торопиться —

Их чтит народ…

Семен Годунов

Лишь развяжи мне руки!

Борис

(про себя)

Преступником в глазах народа царь

Не может быть. Чист и безгрешен должен

Являться он, чтобы не только воля

Вершилася его без препинанья,

Но чтоб в сердцах послушных как святыня

Она жила!

(К Семену Годунову.)

С Романовыми я

Повременю. Но если кто в народе

Дерзнет о слухе том лишь заикнуться —

В тюрьму его! Ступай разведай, как

И кем тот слух посеян на Москве?

До корня докопайся — и о всем

Мне донеси!

Семен Годунов уходит.

(Один.)

Нет, этого нельзя,

Нельзя терпеть! Хоть я не царь Иван,

Но и не Федор также. Против воли

Пришлось быть строгим. Человек не властен

Идти всегда избранным им путем.

Не можем мы предвидеть, что с дороги

Отклонит нас. Решился твердо я

Одной любовью править; но когда

Держать людей мне невозможно ею —

Им гнев явить и кару я сумею!

Покой царицы Марии Григорьевны

Царица и дьяк Власьев.

Царица

Скажи мне все; не бойся молвить правду;

Твои слова не выйдут из покоя

Из этого. Когда ты с Салтыковым

Был в датскую посылан землю сватом,

Что ты узнал о женихе?

Власьев

Все вести

О нем я, матушка-царица, прямо,

Как слышал, так и отписал к царю,

Не утаил ни слова.

Царица

Не хитри

Со мной, голубчик. Ты, чай, боле знаешь,

Чем отписал. Зачем король покойный

Услал его ребенком от себя?

Власьев

Не ведаю, великая царица.

Царица

Я ведаю. Король не почитал

Его за сына. Так ли?

Власьев

Видит Бог,

О том не знаю.

Царица

Афанасий Власьич,

Тебе со мной ломаться не расчет.

Ты думный дьяк, да только ведь и мы

Не из простых. Иным словечком нашим

Тебе не след бы брезгать. В гору может

Оно поднять, да и с горы содвинуть!

Ну, говори ж, да не утаи, дружок:

Ведь до рожденья этого Хрестьяна

В совете быть король уж перестал

С своею королевой?

Власьев

Были толки.

Царица

Ну, видишь ли!

Власьев

Великая царица,

Где ж толков не бывает? Мало ль что

Болтает люд! По смерти королевы

Король вернул его к себе; и жил же

Он при дворе с своим со старшим братом,

Как королевский сын!

Царица

Не зауряд ли?

И старший брат, теперешний король,

Кажись, не больно жаловал его.

Так, что ли?

Власьев

Всяко люди говорят;

Язык-то, благо, без костей. Не знаю,

Как было прежде, ноне же они

В согласии; король его зовет

Своим любезным братом.