Том 2. Дочь Великого Петра. Современный самозванец - [271]
— Что такое? Что с ним?
— Ничего особенного, но поверьте, вы узнаете много интересного и не пожалеете о подаренном мне часе.
— Вы дразните мое любопытство… Извольте… Поедемте.
Савин ловко вскочил в экипаж.
За ним уселся Григорий Александрович.
Когда они через каких-нибудь полчаса уже сидели в кабинете Кирхофа, последний начал таинственно:
— Вы хотели ехать сейчас, Николай Герасимович, к графу Сигизмунду Владиславовичу Стоцкому, чтобы повидаться со своим товарищем юности?
— Да… Но в чем же дело? — нетерпеливо сказал Савин.
— Вам не придется повидать его.
— Почему? — широко раскрыл глаза Николай Герасимович.
— Потому, что он не тот, который изображен на вашем портрете. Между ними нет никакого сходства.
— Странно… Ужели такое совпадение имени, отчества и фамилии и, кроме того, насколько мне известно, молодой граф Стоцкий был последний представитель своего рода.
— Действительно, других графов Стоцких нет. И этот один…
— Куда же девался другой?
— Его нет в живых.
— Послушайте, это становится интересным…
— И, несмотря на это, я попрошу вас ограничиться только этими сведениями, — заметил Кирхоф.
— Вы смеетесь надо мной… Нет, я это дело разузнаю.
— Напрасно… вы мне нанесете этим большой ущерб, а себе не доставите никакой прибыли, кроме удовлетворения праздного любопытства.
— Какое тут праздное любопытство! — воскликнул Савин. — Товарищ и друг моей юности оказывается подмененным… Его нет в живых, а по Петербургу гуляет другой граф Стоцкий, быть может, самозванец, воспользовавшийся бумагами покойного… Хорошо праздное любопытство!
— Допустим даже, что вы были близки к истине. Что же из этого?
— Как что? Надо уличить негодяя, сорвать с него маску.
— Зачем?
— Зачем? Зачем?.. Да хотя бы в память покойного…
— Ведь этим вы его не воскресите.
— Понимаю, но…
— И нет тут никаких «но»… Если же вы будете молчать до поры до времени, я даже не прошу молчания навсегда, то… Вот что, я не так прост, как выгляжу. Я следил за выражением вашего лица, когда говорили о деле этого кассира Сиротинина, и понял, что, несмотря на то, что вы небрежно уронили: «Читал что-то в газетах», — вы интересуетесь этим делом. Отвечайте же прямо, правда?
— Положим, что правда.
— Тогда согласиться на мое предложение вам прямая выгода… Я буду весь к вашим услугам и сообщу вам поболее, чем этот болтун Гемпель, который в сущности ничего не знает… Слышал, что называется, звон, да не знает, где он…
— А вы?
— Я в курсе этого дела и могу помочь в нем, а главное, доставлю вам помощь и графа Стоцкого…
— Его помощь!
— Да…
— Каким же образом?
— Да все равно… Ведь вы неизбежно столкнетесь с ним в Петербурге, в нашем кружке, но мне хотелось бы, чтобы представил вам его я… Будете вы молчать или не будете, он все равно в ваших руках.
— Почему?
— Потому что он знает, что вы знали настоящего графа Сигизмунда Владиславовича Стоцкого.
— Откуда ему это известно?
— Это сказал ему я.
— Вы?
— Да, я… Я имею в силу этого над ним власть и вас я прошу только не разрушать ее, ничуть не посягая со своей стороны на вашу… Вертите им, как хотите…
— А если я не соглашусь?
— Тогда мы оба, и граф и я, погибнем, не принеся вам никакой пользы… Сиротинин будет обвинен и сослан.
— Хорошо, — после некоторой паузы сказал Николай Герасимович, — я согласен. Вот моя рука… Но одно условие…
— Хоть десять, — отвечал Кирхоф, крепко пожимая руку Савина.
— Расскажите мне всю суть этой истории с растратой и с Сиротининым…
— Извольте…
— Я вас слушаю…
— Молодой Алфимов находится всецело в руках графа Стоцкого… Он эксплуатирует его и вертит им, как хочет… Молодой человек ведет большую игру, принимает участие в кутежах, а между тем его средства очень ограничены.
— Как ограничены?.. Но он миллионер…
— Да, действительно, отец его очень богат, и у него самого отдельное громадное состояние.
— Как же так?
— Но его капитал находится в деле отца, который платит ему ограниченное жалованье и держит вообще в черном теле.
— Ага… — протянул Савин.
— Кроме того, в последнее время Иван Корнильевич без ума влюбился в компаньонку бежавшей Селезневой Елизавету Петровну Дубянскую… Это его отвлекало от кутежей, но играть он продолжал, надеясь отыграться… Долгов у него много, и понятно, что он, вероятно, по совету графа Стоцкого, повыудил из кассы конторы деньги, а для того, чтобы отвести от себя подозрение, поручал изредка ключ Сиротинину, его счастливому сопернику в любви к Дубянской…
— Хороша махинация…
— И, несомненно, придуманная графом Сигизмундом… Молодой Алфимов до этого не додумался бы вовек… Впрочем, это все только мое предположение. Так ли это было на самом деле, я не знаю, но думаю, что оно похоже на правду…
— Это сама правда…
— Имея в руках эти данные, вам надо будет действовать на графа Стоцкого и воспользоваться его влиянием на молодого Алфимова.
— В каком смысле?
— Чтобы тот сознался во всем отцу… Отец может и не начать против него дела, а Сиротинин будет свободен.
— Да, да, это так… — задумчиво согласился Николай Герасимович.
— Но, повторяю, во всем этом я буду вашим деятельным помощником только при одном условии, что сам представлю вас его сиятельству.
Он подчеркнул умышленно титул.
Восемнадцатый век, полный таинств, секретности, и по сию пору остаётся во многом загадкой для современного человека. Особенно мало изучен период «царства Женщин».Понять, глубже разобраться в этом далёком от нас времени помогают замечательные русские романисты Николай Гейнце и Евгений Маурин.Под их пером оживают события давно минувших лет.Живая картина давних событий в романе Н. Гейнце захватывает читателя с первых страниц.Маурин, скрупулёзный в отборе исторических фактов, скорее историк, нежели писатель, по-новому заставляет современного читателя посмотреть на главные события, происходившие в сороковых годах XVIII века.Оба романа весьма полно раскрывают время царствования дочери Петра Первого – Елизаветы Петровны.В книгу входят романы:Е.
Эти произведения рассказывают о жизни «полусвета» Петербурга, о многих волнующих его проблемах. Герои повествований люди разных социальных слоев: дельцы, артисты, титулованные особы, газетчики, кокотки. Многочисленные любовные интриги, переполненные изображениями мрачных злодейств и роковых страстей происходят на реальном бытовом фоне. Выразительный язык и яркие образы героев привлекут многих читателей.Главные действующие лица романа двое молодых людей: Федор Караулов — «гордость русского медицинского мира» и его давний друг — беспутный разорившийся граф Владимир Белавин.Женившись на состоятельной девушке Конкордии, граф по-прежнему делил свое время между сомнительными друзьями и «артистками любви», иностранными и доморощенными.
«Солдат и в мирное время на войне». Этот девиз проходит через всю судьбу Александра Васильевича Суворова. Известный русский писатель Николай Гейнце рассказывает о том, как из слабого здоровьем, застенчивого и чрезвычайно любящего книги юноши вырос герой и великий полководец, обожаемый своими солдатами за мягкость характера, за тихую грусть, которая была написана на его лице и в которой чуткий русский человек угадывал душевное горе, отзываясь на него всем сердцем. Суворов был участником более 60 сражений и не потерпел ни одного поражения в своей военной карьере.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Григорий Александрович Потемкин (1739–1791) — великий русский государственный деятель, граф, светлейший князь (Потемкин-Таврический), генерал-фельдмаршал. Фаворит, а с 8 июня 1774 года, по некоторым данным, морганатический супруг Екатерины II. Член Российской академии с 1783 года.В «золотом» XVIII веке рядом с Григорием Александровичем по масштабам, роли, значению и результатам деятельности поставить некого. Под предводительством Потемкина всего за 10 лет было освоено Северное Причерноморье. Основаны города Херсон, Екатеринослав, Николаев, Севастополь, Никополь, Павлоград, построен порт в Феодосии.
Жан-Мишель Тернье, студент Парижского университета, нашел в закоулке на месте ночной драки оброненную книгу — редкую, дорогую: первый сборник стихов на французском языке, изданный типографским способом: «Le grant testament Villon et le petit . Son Codicille. Le Jargon et ses Balades». Стихи увлекли студента… Еще сильнее увлекла личность автора стихов — и желание разузнать подробности жизни Вийона постепенно переросло в желание очистить его имя от обвинений в пороках и ужасных преступлениях. Студент предпринял исследование и провел целую зиму с Вийоном — зиму, навсегда изменившую школяра…
Все это правда — и все ложь; факты одни и те же, но слегка различается интерпретация — и пара прилагательных превращают золотой век в царство ужаса. Защита примет некоторые доводы обвинения. Обвинение согласится с некоторыми аргументами защиты. Единственное, чего ни в коем случае не допустит ни защита, ни обвинение, так это чтобы ты поверил, что правда все — и все хорошее, и все плохое — и что человек может быть и хорош, и дурен в одно и то же время, и способен переходить из одного состояния в другое с той же скоростью, с какой гонец снует туда-сюда, доставляя поручения.
Историческая повесть с мелодраматическим сюжетом из времен Отечественной войны 1812 г. Задолго до наступления Наполеона на Россию французские агенты влияния прибыли в Москву с намерением вести агитацию в пользу Бонапарта и разузнавать политические взгляды жителей Первопрестольной. Здесь шпионские дела странным и драматичным образом сплелись с жизнью автора широко известных лубочных книг Матвея Комарова…
Исторический роман в трех частях из жизни древних славян. Автор исходит из современной ему гипотезы, предложенной И. Ю. Венелиным в 1829 г. и впоследствии поддержанной Д. И. Иловайским, что гунны представляли собой славянское племя и, следовательно, «Бич Божий» Аттила, державший в страхе Восточную и Западную Римские империи, — «русский царь».
Драматичная повесть белорусского писателя о Российской империи времен крепостничества, о судьбах крепостных балерин, принадлежавших шкловскому помещику Семену Зоричу.
«Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге… Здесь и на улицах как в комнатах без форточек». Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» «… Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербург, я как-то все боялся его». Ф. М. Достоевский «Петербургские сновидения»Строительство Северной столицы началось на местах многочисленных языческих капищ и колдовских шведских местах. Именно это и послужило причиной того, что город стали считать проклятым. Плохой славой пользуется и Михайловский замок, где заговорщики убили Павла I.