Том 2. Борьба запорожцев за независимость, 1471–1686 - [19]
Однако, несмотря на эту меру, низовые казаки по-прежнему не переставали тревожить татар и турок своими набегами, ив 1579 году крымский хан, отправляя своего посла к Стефану Баторию, снова заявлял через него жалобу на казаков. На эту жалобу король отвечал тем, что казаки – люди вольные и потому усмирить и наказать их, как людей вольных, и трудно, и непристойно, хотя он всячески будет стараться об удержании их от набегов на татарские владения[94]. В оправдание своих слов король разослал в январе 1580 года из города Варшавы универсалы к урядникам и шляхтичам Киевского, Подольского, Волынского и Брацлавского воеводств с приказанием им предотвращать «своевольных» людей от вторжения их в турецкие пределы[95].
Довольно холодный тон ответа польского короля крымскому хану по поводу жалобы последнего на казаков объясняется самым обстоятельством дел в Польше. В это время (начиная с 1579 года) Польша вела так называемую Ливонскую войну с Москвой и потому очень нуждалась в казаках. Во все время Ливонской войны казаки помогали полякам: взятием возле Полоцка замков Красного, Великолуцка, Заволочья, Невеля, Усвята, Туровля и Нисцерда, под начальством Франциска Сука, какого-то Микиты и какого-то Бирули, добычей языков при походе к Велижу у Двины, и особенно отличились они у Стародуба, в конце 1580 года. В это же время, по словам польского летописца Бельского, низовые казаки, со своим гетманом Яном Орышевским, ворвались в московские земли и причинили там большие шкоды: они сожгли город Стародуб и с большой добычей вернулись назад[96].
Возвратившись из ливонского похода, казаки вновь обратили свое внимание на Крым, где в это время, после смерти Девлет-Гирея, воцарился Магмет-Гирей. Желая предупредить внутренние междоусобия в Крыму, Магмет-Гирей обнажил меч против двух младших братьев своих и заставил их бежать «в поля». Но в полях, после долгого скитания, царевичи изловлены были казаками и доставлены старосте черкасскому, князю Михайлу Вишневецкому[97].
В 1582 году крымский хан опять повторил свою жалобу на казаков[98], хотя жалоба эта вызвана была, по догадке польского летописца, главным образом тем, что турецкий султан собирался в это время походом на Персию, а потому особенно добивался удаления казаков с низовьев Днепра. Стефан Баторий снова сослался на то, что казаки люди вольные и усмирить их составляет большой труд. На это ханский посол сказал, что если король не усмирит казаков, то перекопский царь не станет держать перемирия с королем и ворвется в пределы Польши. Услышав это, Стефан Баторий, после отъезда посла, двинул 22 роты конного войска на Подол для предупреждения вторжения туда татар[99].
Но вторжения татары в Подолию на этот раз не сделали, а казаки в этом же 1582 году напали на возвращавшихся из Москвы в Крым ханских послов и пограбили их. Тогда хан, через своего посла, потребовал от Стефана Батория удовлетворения и объявил, что он ждет ответа, сидя на коне, и в случае отказа со стороны короля немедленно вторгнется с сорока тысячами турок в Польшу. На такую речь король отвечал, что он не ответен за казаков, так как между ними столько же татар, сколько и других наций людей, и что против угроз хана он готов выставить собственное войско. И точно, желая предупредить хана, Стефан Баторий приказал коронному гетману Замойскому собирать войска, и когда гетман объявил поход, то к нему присоединился с собственными полками и князь Константин Острожский. Видя такую решимость со стороны польского короля, татары не посмели сделать нападения на пограничные польские владения, хотя уже было и подошли к Днепру и сделали набег на Подолию[100].
Для избежания на будущее время столкновения с турками и татарами король вновь приказал пограничным стражам не допускать казаков к походам против мусульман, но в половине этого же 1582 года, после так называемого Запольского перемирия, объявлено было об окончании войны Польши с Россией, во время которой украинские казаки принимали такое деятельное участие, и тогда масса этого, привыкшего к войне люда стала бросать свои пепелища на Украине и уходить на низовья Днепра[101]. Король, еще не зная замысла казаков, особенно расхваливал их за подвиги во время польско-русской войны и в 1583 году рекомендовал радным панам казаков как людей, показавших особые доблести, которым и грядущие поколения должны удивляться: «нужно, – говорил король, – чтобы на них обращено было особенное внимание»[102].
А между тем казаки, собравшись на низовьях Днепра и войдя в соглашение с пограничной шляхтой, в том же 1588 году бросились в Молдавию и опустошили ее, а потом вторглись в турецкие владения и тут взяли крепость Ягорлык и разграбили город Тятин. Король, узнав об этом, приказал пограничному войску ловить казаков и заключать их в оковы. Казаки, в свою очередь, уведомясь о королевском приказании, приняли свои меры. Как пишет о том Соловьев в «Истории России», они прошли Киевским воеводством в пределы Московского государства и спаслись там от преследований, и только часть из них была изловлена и поплатилась лишением свободы, будучи закована в кандалы
