Том 18. Лорд Долиш и другие - [196]

Глава 5 ГЕРМАНЦЫ ПОД ЛОНДОНОМ

Германцы хорошо стартовали и не подвели тех, кто на них поставил. Опытный стратег принц Отто Саксен-Пфеннигский понимал: желая добраться как можно скорее, лучше не ехать поездом. Он принял решение следовать пешим порядком. Колоннам на марше то и дело преграждали путь толпы глазеющих селян, но продвижение шло успешно. Германские войска получили строгий приказ не отвечать ни на какие вопросы, и время не тратилось на пустую болтовню. Через день-другой стало ясно, что если ничего непредвиденного не случится, армия фатерлянда может всех опередить, даже с запасом.

Другие войска двигались медленнее. Китайцам пришлось труднее всех, поскольку они сбились с дороги возле деревушки Лланфайрпулгунгогогох, и совершенно не понимали подробные указания встречных пастухов. Только через неделю им удалось добраться до Честера, где они поймали попутный экскурсионный автобус и оказались в столице, измученные и голодные, через четыре дня после того, как позиции были заняты соперниками.

Германцы наступали до лесистых высот Тоттнема.[95] Здесь они стали лагерем и окопались.

Марш показал, как жестока оккупация по своей сути. Сами того не желая, армады принца Отто сеяли разрушение. Крикетные площадки были затоптаны, даже поля для гольфа частенько несли отпечаток железной пяты завоевателя, который редко выполнял правило класть вырванный дерн на место — даже никогда не выполнял. Опустошение и разорение тянулись за ними следом.

Та же история повторялась и с прочими войсками. Они печатали шаг по охотничьим угодьям, распугивая дичь и доводя егерей до истерики. Стоило им форсировать реку, как всякая рыбалка сходила на нет. Крокет так и забросили от отчаяния.

Под Эппингом русские не постыдились застрелить лису…

* * *

Перед принцем Отто встал деликатный вопрос. С младых ногтей он был воспитан в убеждении: если германцы и вторгнутся в Англию, то одни, или хотя бы при благожелательной поддержке союзников. Ему и не снилась дилемма: что делать, если на поле сошлись соперники. Конкуренция полезна, но всему есть мера. Не мог же он попросить все прочие нации отвести войска. Сам отходить он также не собирался.

— И все из-за такого-сякого «броска стервятника»,[96] — ворчал он, расхаживая перед штабной палаткой и время от времени обозревая в бинокль лежащий у его ног город. — Попадись мне только тот малый, чья идея! По его милости я выгляжу полным идиотом! Правда, другие не лучше, и то слава богу! Да, Поппенгейм?

Капитан фон Поппенгейм приблизился и отдал честь.

— Осмелюсь доложить, артиллеристы спрашивают, можно им пострелять по Лондону?

— Обстрелять Лондон!

— Да, ваше высочество; так уж всегда делается. Принц Отто задумчиво подергал усы.

— Бомбардировать Лондон! Кажется… И тем не менее… Ну да ладно, у них так мало радостей в жизни.

Он стал в задумчивости. То же сделал капитан фон Поппенгейм. Он пнул камешек. То же сделал капитан фон Поппенгейм — но камешек поменьше. В германской армии очень строгая дисциплина.

— Поппенгейм.

— Здесь!

— Явились уже наши… конкуренты?

— Так точно; русские на подходе с левого фланга, прибудут через несколько часов. Райсули арестован в Пэрли за кражу кур. Армия Боллиголла примерно за десять миль отсюда. Сведений об открытии действий не поступало.

Принц погрузился в раздумье, затем в сердцах заговорил, хотя обычно не откровенничал со своим штабом.

— Между нами, Попп, — вырвалось у него, — мне чертовски жаль, что мы вообще ввязались во вторжение — глупая, черт возьми, затея. Мы-то себя считали чертовски хитрыми, готовились по секрету, пока не дойдет до грандиозного броска, и всякой такой чертовой ерундистики нагородили. А на поверку мы просто со всех чертей сели в чертову лужу.

Капитан фон Поппенгейм взял под козырек в немом согласии. Он был университетский однокашник принца. Они дружили с детства. Ему так и хотелось в немногих словах выразить согласие со старшим по званию. На языке вертелось «Да уж», но железная дисциплина германской армии не позволяла рта раскрыть. Он снова отдал честь и щелкнул каблуками.

Принц громадным усилием взял себя в руки.

— Так вы говорите, русские скоро будут здесь? — спросил он.

— Через несколько часов, ваше высочество.

— И наши люди хотят побомбардировать Лондон?

— Им будет приятно, ваше высочество.

— Ну ладно, что ж, если не мы, то все равно кто-нибудь додумается. А мы пришли раньше всех.

— Именно, ваше высочество.

— Тогда…

Подбежал ординарец и стал навытяжку.

— Телеграмма, господин командующий.

Принц рассеянно вскрыл ее. Глаза у него сверкнули.

— Доннерветтер! — вскричал он. — Мне и в голову не пришло. «Снесите Лондон и дайте безработным его восстановить. — ГРЕЙСОН»,[97] — прочел он. — Поппенгейм!

— Ваше высочество?

— Канонаду разрешаю.

— Слушаюсь.

— Только пока не подойдут русские. А там прекратим, не то возникнут осложнения.

Капитан фон Поппенгейм отдал честь и удалился.

Глава 6 ОБСТРЕЛ ЛОНДОНА

По Лондону били пушки. К счастью, стоял август, и все разъехались из города.

Иначе могли быть и жертвы.

Глава 7 КОНФЕРЕНЦИЯ ДЕРЖАВ

Русские, под предводительством генерала Водкиноффа, прибыли в Хэмпстед[98] через полчаса после окончания канонады, а прочие завоеватели, включая Райсули, который доказал свое алиби и был выпущен, постепенно подтянулись на неделе. К вечеру субботы 6 августа даже китайцы дохромали до столицы. Чем дело кончится? Англичане демонстрировали вежливое равнодушие. Мы, в сущности, нация зевак. Нам хватало удовольствия поглазеть на оккупантов. Разбирать запутанные международные проблемы, связанные с возникшим положением, нам и в голову не пришло. Только представьте: стоит лошади кэбмена упасть на мостовой, в две минуты собирается пятьсот лондонцев, бросая все дела; неудивительно, что присутствие девяти разных и непохожих армий в столице не оставило места для размышления в британских мозгах.