Том 16. Статьи. Рецензии. Заметки 1881-1902 - [6]
Когда мы вошли в театр, стоящие около вешалок предложили нам раздеться.
— А у вас тепло? — спросили мы.
— Тепло-с.
Мы поверили этим лгунам и заплатили по двугривенному. Заплатили даром, потому что через пять минут пришлось опять облечься в шубы. Нехорошо надувать! Коли холодно, так и говорите, что холодно, а не берите двугривенных. Гг. капельдинеры, надевая на нас шубы, поздравили нас с Новым годом. Это после двугривенных-то! Вежливо, но — некрасиво. Народный обычай поздравлять — может и не иметь места в народном театре.
В буфете всё есть, но нечем закусывать после водки: ни килек, ни селедки.
Выход ужасен. Нужно отворять две половинки двери, а не одну, а то приходится выходить поодиночке, гуськом, что скучно и неудобно. Тесноту нужно избегать по многим причинам.
Мы глядели «Смерть Ляпунова», драму Гедеонова>*. Пьеса старинная, холодная, трескучая, тягучая>*, как кисель, но мы почти ничего не имеем против ее постановки на сцену «Скомороха». Пусть малознающая публика хоть за четвертак поучится истории. Это во-первых, а во-вторых, подобные пьесы понятны каждому, не тенденциозны и трактуют далеко не о пустяках… А этого, пожалуй, достаточно. При нынешней дороговизне и за это спасибо.
О труппе можно сказать весьма мало по весьма уважительной причине: видели ее только раз. Г. Рахимов ничего себе. Картавящий г. Пальм («князь Пъёнский… Говою тебе… дъюг дъюгу»!!)>*, Осетров, Протасов годятся; как для пьес, так и для сцены. Глядя на них, узнаешь тетку-провинцию. Г-жа Савина>* много ныла, много руками махала, энергично белками вращала, но ничего не вышло. Что-нибудь из двух: или она плохая актриса, или же озябла… Думаем, что то и другое.
«Калиостро, великий чародей, в Вене» в «Новом театре» М. и А. Л. ***>*
1. — Слышали? А? Граф Калиостро дает такие капли, что если выпьешь, то помолодеешь… Ежели тебя не любят, так и против этого есть у него капли. Колдун! Золото делает, сквозь карман письмо читает! и т. д.
2. Северин. Не верьте, господа! Вздор! и т. д.
3. Приезжает Лоренца Феличиани (г-жа Волынская) и слабым голоском уверяет, что это правда. Около нее граф Принценштейн (г. Леонидов) и маркиз Центифоли (г. Вальяно) поднимают ноги выше головы, но тем не менее влияния на ход событий не имеют. Оба лишние.
4. Граф Калиостро. Интендант, кассир: большой приятель Рыкова. Вытащит деньги из воспитательного дома, не падая в обморок на бульваре… Превзошел изобретателя мази Иванова>*: изобрел эликсир долгой жизни и любовный напиток. Шельма!.. Вечен — хочет жениться на миллионе тетушкиной племянницы, любящей барона Ливена. Доказывает ей, что барон ей неверен, и за доказательство ему обещали руку и сердце и проч.
5. Гг. Шеромов>* и Стрешнев. Возмутительные тенора. Слушая их, заболеваешь изжогой. Изображают двух сиятельных балбесов, графа Штенерека и барона Ливена. Первый влюблен в Феличиани, второй — в Эмилию, тетушкину племянницу. Оба пьют любовный напиток, но, увидев, что Калиостро их надувает, начинают хорохориться и помогать добру побеждать зло и т. д…
Надо отдать справедливость г. В<аль>цу>*. Это самый лучший фокус Калиостро. Поднимается стена, и надуваемые видят эффектнейшую картину. Феличиани помогает Калиостро. Она его жена, что видно из брачного свидетельства, хранящегося у Калиостро. Она не любит мужа и готова его полюбить с тем только условием, чтобы он позволил ей удрать от него. — «Помогай мне, — говорит он, — и я заплачу тебе отпуском во все четыре стороны!» Она и не знает, что свидетельство подложно и что их венчал не священник, а лакей Калиостро… Она любит Штенерека (не за голос) и надувает его поневоле.
6. Дочь швейцара, которую Калиостро выдавал за 70-летнюю старуху, хватившую капель через меру. Плакала хорошо, за что и вкусила сладость аплодисментов.
7. Тетушка выпивает капли, и лакей Калиостро, одетый маркизом, делает вид, что влюблен в нее… За это Калиостро получил племянницу с миллионом… Но все имеет свой конец.
8. Лакей крадет у барина брачное свидетельство и продает его. Все открывается. Но Калиостро не робеет. Когда в доме тетушки Ливен требует, чтобы он расписался мошенником, Калиостро дает понюхать букет, и Ливен засыпает. Приходит ясновидящая Феличиани и т. д. Графу шах и мат.
9. Калиостро бежал из Вены с позором. Теперь он морочит уже не венских дур. Так добро побеждает зло.
10. Арбенин и Волховской были хороши. Волынская эффектна, оперетка тоже, но… в залах ужасно холодно! Около вешалок сквозной ветер.
С подлинным верно:
Н. Чехов
М. Ковров
Злостные банкроты>*
На днях мы прочли в «Голосе» воззвание комитета Общества вспомоществования студентам Петербургского университета>*. Общество взывает к своим неоплатным должникам, прося их уплатить долг или же по меньшей мере прислать свои адресы.
Мы беремся сообщить несколько адресов. Ловите их, вот они:
Иван Семеныч и Егор Петрович>* — оба товарищи прокурора N-го суда. Можно видеть ежедневно в местном клубе за карточным столом. Первый пьет редерер, второй — шабли. Оба проигрывают. После карт глотают устриц и кушают блины с астраханской икрой.
Федор Федорыч, учитель математики в Z-й гимназии. Можно видеть ежедневно в 6 часов вечера, на Московской улице, идущего с большим букетом к своей невесте. Собирает деньги к свадьбе и уже собрал около двух тысяч. К венчанию нанял певчих и заказал паникадило. Через неделю получит в приданое 25 000.
