Том 15. На Рио-де-Ла-Плате - [146]

— Вы разве не знали, что это означает, что это старинный документ?

— Тогда не знал, но потом, когда стал наводить справки, понял и обрадовался, что не уничтожил находку.

— Вы взяли ее с собой?

— О нет, не совершил такой глупости. Я снова закопал бутылку со всем, что в ней было, а то убийца догадался бы, что его тайна разгадана.

— Думали, что он вернется?

— Конечно! Между прочим, он часто туда возвращался.

— Откуда вы знаете?

— Я оставил определенный знак и, когда вернулся туда, заметил, что кто-то там побывал. Потом всякий раз я заново оставлял этот знак.

— А других следов вы не находили?

— Нет.

— Гм! В ближайших селениях ничего не разузнавали?

— Разузнавал, месяцами там жил, выведывал, да все напрасно!

— Вы не показывали содержимое бутылки тому, кто разбирается в узелковой грамоте?

— Хотел, но никого сведущего в ней не нашел. Теперь же, раз я повстречал вас, прошу, чтобы…

Он осекся, будто сказал слишком много.

— Чтобы что? — спросил я.

— Да нет, это невозможно! Я же ваш пленник, ваш враг, вы со мной возиться не будете, пулю влепите, и все.

— Тут уж вы ошибаетесь, мой дорогой! Если б мы хотели расправиться с вами побыстрее, то зачем бы потащили в такую даль? Давно бы вас расстреляли.

— Так на что я вам нужен?

— Думаю, скоро поймете. По всей видимости, мы вас освободим.

— Сеньор, если вы это серьезно, то я поеду с вами, приведу вас в пампу Салинас. Быть может, вам стоит обследовать это место и изучить бутылку.

— Пожалуй, да. Вы правы. Четверть часа назад я решил обследовать окрестности соленого озера. Думаю, мне удастся найти убийцу.

— Cielos! Эх, если бы удалось!

— Ничего невозможного в этом нет. Итак, потом вы завели себе ранчо. Надоело охотиться на шиншилл?

— Да. На какое-то время устал от кочевой жизни, особенно когда так и не удалось обнаружить убийцу. Ведь я месяцами скрывался возле озера, караулил его. Думал, вот-вот и он попадет мне в руки. Опасности обступали меня: голод, жажда и холод одолевали… и все понапрасну: он так и не появлялся. Но стоило мне удалиться, как, вернувшись, я замечал, что он побывал там. Ему необычайно фартило.

— Что, если дело не только в удаче?

— Нет, фарт, чистый, бесподобный фарт. Как-то раз я обследовал это место, а потом, вернувшись туда через день, выясняю, что он опять побывал там. Это ли не везение?

— Думаю, он скорее хитер и осторожен. К тому же отлично знает тамошние места и обстановку.

— Пожалуй, вы правы. Он всякий раз как с неба сваливался и тут же опять исчезал. Я точно знал, что он бывал возле тайника, но не находил вокруг ни единого следа.

— Да, он очень опытный человек, очень осмотрительный.

— Вылитый Херонимо Сабуко.

— А это кто?

— Это имя вы не слышали. Человек, которого так зовут, лучше всех знает Анды. С этим проводником не сравнится никто; поэтому все называют его по-другому: Эль-Сендадор.

— Вы его видели хоть раз?

— Странно, но никогда не доводилось.

— Он часто бывает в тех краях?

— Он везде и повсюду. Но прибежищем ему служит Гран-Чако. Так вы о нем ничего не знаете?

— Я слышал про какого-то сендадора.

— Очень многие говорят о его храбрости. Он зимой даже отваживался переходить через Анды.

— Ну, это уж басни!

— Да нет, этому можно поверить, я о нем слышал и не такое. Собираетесь переправиться через Анды, договаривайтесь только с ним, и ни с кем другим.

— Я так и поступлю.

— Вправду? Тогда едем, непременно едем к соленому озеру.

— А стоит ли? Вы — сторонник Лопеса, то есть мой противник.

— Подумаешь! Дался мне этот Лопес Хордан! На ранчо я недолго хозяйничал, спокойная жизнь надоела. Хотелось назад, в горы, чтобы, быть может, поймать этого убийцу. Поэтому, едва подвернулся случай, я сразу продал ранчо. Вырученные деньги отвез в столицу Энтре-Риос, в Консепсьон-дель-Уругвай, чтобы положить на хранение. Потом направился в Анды. В пути меня задержали люди Хордана; им нужен был проводник, они ехали в Корриентес. Деньги предложили хорошие, я согласился, меня тут же произвели в офицеры. Вот и все.

— Но вы же держались как самый рьяный сторонник Хордана!

— Видимость, чистая видимость; с волками жить — по-волчьи выть.

— Гм! Кто бы мог подумать!

— Сеньор, я не вру!

— Хорошо, верю вам.

— Я вам докажу, что вы мне сейчас дороже Лопеса Хордана.

— Вот как? Чем же?

— Я помогу вам схватить ваших врагов.

— Как?

— Мы заманим их в болота близ Эспинильи; это пограничная река, разделяющая Энтре-Риос и Корриентес.

— Гм! За нами они погонятся, тут сомнений нет. Но у нас же такое огромное преимущество.

— Не надейтесь, сеньор! Они уже неподалеку.

— Ночью? Как они выследят нас?

— А им и не нужно выслеживать. Они знают, что вы едете к границе, вот и спешат туда. А утром наткнутся и на наши следы.

— Вы правы. Надо быстрее трогаться в путь.

— Да. Мы поедем прямо в болота, и они помчатся за нами.

— И там нас схватят!

— Нет. Я хорошо знаю все ходы и лазейки, так что мы не заблудимся, не застрянем там. Я вас выведу.

— Гм! Вы что, думаете, я доверюсь вам?

— Доверьтесь, прошу вас, попробуйте!

— Много просите! А если заманите нас в ловушку? Пока вы меня не убедили: я по-прежнему думаю, что вы всем сердцем с Хорданом.

— Я же сказал, что присоединился к этим людям по случайности, из корыстных соображений!