Том 14. Таежный тупик - [15]

Буровато-рыжее время… На припеках, однако, прошлогоднюю ветошь уже проткнули зеленые шильца травы, показалась молодая крапива, и уже до предела набухли древесные почки. Дело теперь за теплом. Два-три погожих солнечных дня — и землю накроет пахучий зеленый дым. Время неодетой весны истекает: зеленый дым и следом — зеленый шум. А потом и все остальное, что приносит на землю раньше и раньше встающее солнце.

_{Фото автора. 23 апреля 1982 г.}

Штурман с «Антона Чехова»

Представляем делегата XIX съезда ВЛКСМ Николая Шашеро

Николай Шашеро.

«Антон Чехов» — самый большой и красивый теплоход на Енисее. Когда он стоит у причала, матери приводят детей показать им белое чудо, ходящее по реке до самого Ледовитого океана.

Превращенный в музей колесный дедушка — пароход «Св. Николай» рядом с многоэтажным «Антоном Чеховым» кажется малой двухтрубной избушкой. Два этих судна поучительно видеть одновременно. Два символа времени на бесстрастно текущей воде. И два великих имени связаны с этими ходоками по Енисею.

На «Св. Николае» из Красноярска в Минусинск весной 1897 года плыл Ленин. Теплоход же назвали в память о встрече Чехова с Енисеем.

Тридцатилетний Антон Павлович в 1890 году предпринял великое для него путешествие — проделал путь от Москвы до острова Сахалина.

Сегодня это одиннадцать часов полета. Чехов же был в дороге одиннадцать с лишним недель. И он не делал длительных остановок — в Красноярске у Енисея задержался всего один день.

Этого было, однако, довольно, чтобы почувствовать величие вод, текущих по самой середине Сибири. «В своей жизни я не видел реки великолепнее Енисея», — писал Чехов.

Легко понять, как дорого это свидетельство всем енисейцам. Любая книжка об этом крае непременно содержит знаменитые строчки. И когда заложили на верфях достойный великой реки большой теплоход, его нарекли «Антон Чехов».

Строили теплоход далеко — на Дунае. Беседуя с капитаном, коренным енисейцем Иннокентием Васильевичем Копеевым, я спросил: как же эту махину доставляли с Дуная на Енисей?

Оказалось, путь такой существует. Его интересно хотя бы мысленно проследить: Дунай — Черное море, Азовское — Дон — Волго-Донской канал — Волга — Рыбинское море — озера: Онежское, Ладожское — Нева — Финский залив — Балтийское море — крюк по Атлантике вокруг Норвегии, Ледовитый океан… «Ну а дальше — рукой подать до устья батюшки-Енисея», — сказал капитан.

В год, когда спустили на воду теплоход, его нынешний штурман (второй штурман) Николай Шашеро, выросший на брянской маленькой речке Сновь, сидел над картой, размышляя, какое место выбрать для жизни. Образцово окончив морское училище в Ленинграде, он получил право выбора. И выбрал он Енисей.

Знаменитых чеховских слов о реке он не знал.

Выбор помогла сделать книга «Царь-рыба» — о Енисее и енисейцах.

С «Антоном Чеховым» Николай встретился вблизи енисейского устья, в Дудинке. И пока шли с севера в Красноярск, опытный капитан мог присмотреться, кто чего стоит из новичков. Так брянский парень стал енисейцем.

У речников река почти всегда становится рекою-судьбой. Переезд на иной водный путь — дело нечастое, чрезвычайное. И не потому, что дом, семья, друзья-товарищи держат. Держит река. От рейса к рейсу, от года к году в памяти лоцмана, штурмана, капитана водный путь запечатляется в дополнение к картам и лоциям.

Поменять реку — значит сразу сделать ненужным многолетний, по крупицам собранный капитал. Капитал этот особенно важен на реках «с характером». И Енисей как раз такая река.

«Река сильная, своенравная и коварная. Ее полагается знать наизусть», — сказал капитан Иннокентий Копеев, посвящая новоприбывшего в речники. И вот четыре года уже Николай Шашеро постигает крутой енисейский характер. Много всего тут надо запомнить.

В разных местах разное у Енисея течение.

Тысячи речек и рек вбирает в себя «таежная Амазонка» по пути к Ледовитому океану. Среди них есть очень большие. С Ангарой, например, Енисей сливается как равный с равной. И сразу становится вдвое мощнее. Вниз идет теплоход — к его скорости (очень немалой — 25 километров) прибавляется скорость течения. Птицей летело бы судно в каменных берегах. И много мест на реке для такого полета. Но часто приходится скорость убавить до самой малой. Камни! Ложе у Енисея из камня. Местами камни откровенно торчат из воды, но много их спрятано. (Речные названия на карте: Анамоновские камни, Подъеминские камни, Предивинские камни, Бурмакинские камни, Пономаревские камни… «Все не сможете записать, — улыбнулись штурман и капитан, — их очень много».)

Есть место на Енисее, известное со времен казаков-землепроходцев, — Казачинские пороги.

Тут скорость воды над камнями почти равняется скорости проходящих судов. Весь енисейский флот: катера, баржи, большие и малые теплоходы покоряются тут Енисею и прибегают к помощи, существующей только на этой реке.

Специальный буксир-туер, наматывая на лебедку закрепленный намертво трос, как альпинист по веревке, взбирается против течения и ведет за собою суда. Проход Казачинского порога — всегда событие. Сам капитан выходит на мостик, вся команда и пассажиры следят за проходом, и все облегченно вздыхают, когда на опасное место можно глянуть уже с кормы.