Том 13. Стихотворения - [34]

Верховный я глава, властителей властитель,

Наместник господа, монарх, первосвятитель,

Но, люди, слушайте — мне ясно наконец:

Я — нищ! И я уйду, покину я дворец,

И да простят меня все эти самоцветы,

Все ткани пышные, что на меня надеты.

Весь этот страшный блеск, что случай мне вручил,

Пусть не клянет меня, что здесь, как тень, я жил,

Рожден для хижины, в роскошествах коснея!

Людская совесть — вот сестра моя. И с нею

Иду беседовать. Я ненавижу зло,

Не ненавидя злых. И время мне пришло

Монахом только быть, таким же вот, как были

Святой Антоний, и Гонорий, и Василий.

И туфлю, наконец, носить я перестал,

Ту, на которой крест нередко трепетал

От королевского кровавого лобзанья.

Ковчег покинул Ной, и я иду в скитанья.

Бог в помощь страннику. Одетый в дождь и пыль,

Лишь дней своих концом владею я, бобыль,

Но свет несу я вам, от скорби отупевшим.

Я помогу сердцам, крушенье потерпевшим.

Сольюсь я с темнотой, сольюсь я с беднотой,

Меж терний я пробьюсь. Пущусь я в путь святой

Босым, как Иисус; ведь те, кто неимущи,

Как он, те всех сильней! Уйду в людские гущи

Я, веры сеятель, ловец сердец. А Рим

Оставлю римлянам, чтоб сделать мир своим.

Бог — это Человек. Иду к нему. Не стойте

Здесь, на моем пути!

СОБОР ВОСТОЧНОЙ ЦЕРКВИ

Восточный патриарх в тиаре и в ризах первосвященника, окруженный епископами в полном облачении.

Хвалу и радость пойте,

Народы, города, и горы, и поля!

Бог Саваоф — жених, невеста — церковь! Я,

Апостол, небесам даю благословенье.

Появляется человек в платье из грубой черной ткани, с деревянным крестом в руках.

Человек

Прекрасно! Но и ад нуждается не мене

В благословении твоем, святой отец!

Патриарх

Ад?

Человек

Да, отец мой, ад. Нужда и скорбь сердец —

Вот что такое ад! Беду благослови ты.

А где добро со злом вступает в бой открытый,

Не столь ты нужен там. Благословенья ждут

Все, за кого молитв не возносилось тут.

Трущобы, нищета, от горя мутный разум,

Цепь страшной каторги — все зло земное разом,

Итог возмездия — вот что такое ад!

Патриарх

Кто этот человек?

Человек

Не знаешь? Я твой брат.

Епископ Запада — епископа Востока,

Тебя, приветствую! Задумайся глубоко!

О господе тебе напомнить я хочу!

Патриарх

Как? Это вы, отец? Вы — в саване!

Папа

Грущу.

Патриарх

Вы? Первый на земле?

Папа

Увы!

Патриарх

Но в чем же дело?

Папа

Все страждут, а тобой веселье овладело.

Делает шаг по направлению к патриарху и пристально на него смотрит.

Погряз ты в роскоши. Венец свой растопчи.

Он — ореолу враг. Небесные лучи

На злато не меняй. Ты, пастырь, в ликованье,

Но содрогаются народы от звучанья

Часов свершившихся, и бледный небосвод

Их боем полнится. С погостов звон плывет.

В набат ударили сегодня колыбели

По новорожденным, которых мы отпели.

Невинных берегись, которых превратил

Ты в проклятых! Страшись страстей, что распалил

Ты вожделеньями своими и тщеславьем.

О, эта суетность! Как гибельно мы правим!

Нет, братья, не затем дана нам в руки власть!

Ведь мы не короли, чтоб друг у друга красть

Все эти Страсбурга, Ганноверы, Эльзасы!

Из чьих сокровищниц богатствами запасся

Служитель господа? Обогатился ты

Не чем-нибудь иным — трудами бедноты.

И чем в твоей мошне бывает больше денег,

Тем меньше святости в душе твоей, священник.

Знай: много нищеты и горя на земле.

Блуждают девушки по вечерам во мгле.

А стихари твои, блеск риз в цветах Востока

И драгоценности, ласкающие око, —

Как призраки в ночи встают со всех сторон;

Из ясель ими взят Христос и умерщвлен.

Знай: нынче женщины с публичным свыклись ложем;

Ведь жить-то надо все ж; ведь мы им не поможем:

Там — голод бедности, здесь — похоть богача.

А у тебя атлас, и бархат, и парча,

И золото тиар… Для вас, для нищей голи,

О августейшие колодники бездолья,

Священным кажется богатый наш убор;

Для нас, священников, он — горе и позор!

Вот этот бриллиант, что митре дал сиянье,

Вот этот изумруд, чьи искристые грани

Покажутся морской пучины зеленей,

Все это темное мерцание камней —

Кровь ваша, молоко из грудей истощенных,

Дрожь, охватившая малюток обнаженных,

Паденье в пропасти неведомые! Вот

Что значит этот блеск! Расстался ты, народ,

С невинной радостью. Вы голодны, вы нищи;

Нет денег, чтоб платить за хлеб и за жилище,

И нет достоинства, и в сердце меркнет свет,

И нет плодов труда, и чести женской нет —

Утехи вашей! — Вот позор твой, пастырь! Все ты

Верни им! А себе оставим нечистоты!

Как! Есть предвечный бог. Он мыслит. Яркий свет

Нам шлет он без конца. Он движет сонм планет

И все живущее премудро образует,

И бытие свое он этим доказует.

Господь из темноты, где блещет метеор,

Зрачками ясных зорь глядит на нас в упор,

И цементирует он всю громаду мира,

Чтоб трещин не было в лазурности эфира,

И в ночь, когда вот здесь, над нашей головой,

Бушует ураган, сорвав намордник свой,

Вот эти небеса другими небесами

Уравновесил бог, даря нас чудесами,

Что и не снились нам: обильем голосов,

Зарниц над кручами, огней во мгле лесов.

Да, есть он, этот дух, непостижимый, зоркий!

Здесь, старцы, пастыри, мы рядимся в оборки,

Как девки падшие, и падки точно так

До драгоценностей и всяких мнимых благ,

И в криводушные впадаем мы восторги.

Но, не участвуя в презренном этом торге,

Властитель темных гроз, он жив! А мы в церквах

Иль под порталами в своих монастырях,