Том 10. Завещание Инки - [19]

Вошел слуга и сообщил хозяину дома, что пришел какой-то господин, который просил передать, что хотел бы иметь с сеньором Салидо конфиденциальную беседу, и подал банкиру визитную карточку нежданного гостя. На карточке было написано «Карлос Хаммер», и больше ничего. Банкир с минуту вспоминал, кто же такой этот Хаммер, но, так и не вспомнив, велел слуге проводить гостя в свой кабинет и, выждав некоторое время, тоже направился туда.

Войдя в кабинет, он еле удержался от того, чтобы не подпрыгнуть от радости, как школьник: его нежданным гостем оказался не кто иной, как Отец-Ягуар собственной персоной! Банкир бросился к нему, схватил за обе руки и стал трясти их, взволнованно говоря:

— Сеньор, если бы вы знали, как я счастлив! Позвольте мне от всего сердца приветствовать вас в моем доме. Добро пожаловать! Мы бесконечно признательны вам за все, что вы совершили на арене. Буэнос-Айрес такого еще не видел и вряд ли когда-нибудь еще увидит!

Хаммер широко, как все доброжелательные и открытые люди, улыбнулся и ответил:

— Сеньор, больше спасибо за лестное обо мне мнение, но я должен сразу же сказать, что пришел к вам по делу. Есть одно серьезное обстоятельство, которое дает мне право претендовать на несколько минут вашего внимания.

Он достал из своего портмоне сложенный вчетверо лист бумаги и протянул его банкиру. Тот внимательно прочитал то, что было там написано, и сказал:

— Ту сумму, которую просит меня предоставить вам мой компаньон из Кордовы, вы получите. Сейчас я распоряжусь о том, чтобы все было оформлено немедленно.

— О, право, не стоит так спешить, сеньор. Я воспользовался этой запиской прежде всего как поводом для знакомства с вами. Благодарю вас за вашу готовность пойти мне навстречу, но деньги мне понадобятся не сию минуту. У меня есть еще несколько дней на сборы.

И он дал понять, что спешит и собирается вскоре откланяться, но банкир жестом, означающим, что не примет никаких возражений, остановил его и сказал:

— Сеньор! Вы спасли жизни членов моей семьи и мою. Поймите меня, я просто не имею права позволить вам сейчас уйти. — Заметив, что Карлос Хаммер слегка растерялся после этих его слов, банкир решил ковать железо, пока горячо: — Ну вы же, как благородный человек, наверное, не хотели бы выглядеть невежливым в глазах дамы? Я очень прошу вас: позвольте мне представить вас моей супруге!

— А я прошу вас отказаться от этой мысли, сеньор, — ответил Хаммер. — Все решил простой случай, а моей заслуги тут никакой нет.

Он произнес эти слова с такой обезоруживающей искренностью и прямотой, что не могло возникнуть ни малейших сомнений в том, что он действительно скромный человек, а не хочет им казаться в глазах других, как это бывает иногда с героическими натурами. Впрочем, небольшой избыток честолюбия для таких людей вполне извинителен: будь они на самом деле скромниками, то, скорее всего, и подвигов никогда никаких не совершали бы. Но Хаммер, очевидно, и в этом превосходил общеизвестные мерки. Салидо, несмотря на свойственную ему восторженность, был неглупым человеком, он это понял и прибегнул к тонкому дипломатическому ходу:

— Сеньор, дело в том, что мы с вами просто по-разному оцениваем то, что вы совершили. Я не стану переубеждать вас, но прошу подумать вот о чем: мои домашние могут расценить ваш уход как нежелание принять благодарность именно от нас.

— Хорошо, я готов, — на этот раз просто и коротко ответил Хаммер.

Он тоже был умен, и сумел не перейти ту тонкую грань, за которой скромность переходит в свою противоположность — нелепое жеманство, однако, в свою очередь, выдвинул также одно дипломатическое условие — никто не должен произносить по его адресу никаких благодарностей, комплиментов и тому подобного.

Банкир охотно согласился с этим условием и, обрадованный, повел Отца-Ягуара в гостиную. Их появление вызвало настоящий фурор, но более всех остальных был потрясен приват-доцент. Ухватившись обеими руками за ладонь Хаммера, он воскликнул:

— Сеньор, мое сердце переполняет радость, по-латыни «гаудиум», или «летиция». Считаю своим долгом выразить вам признательность за то, что…

— Стойте! — вмешался банкир. — Сеньор Хаммер находится здесь, среди нас, только благодаря данному мною ему обещанию, что мы не будем ни слова говорить о том чувстве благодарности, которое все испытываем по отношению к нему. Извините, дорогой доктор, что мне пришлось перебить вас, а теперь можете продолжать, но не касаясь запретной темы. Так что вы хотели нам сказать?

— Право, уж теперь и не знаю… — растерянно пробормотал ученый.

— Ну тогда расскажите нам, будьте так любезны, о ваших любимых доисторических животных, — предложил находчивый хозяин дома.

Это был верный ход. Доктор Моргенштерн моментально воодушевился:

— О да, это, безусловно, самая интересная для разговора тема из всех, которые мне известны! Скажите, сеньор Хаммер, а не приходилось ли вам в этой стране когда-нибудь находить скелет мегатерия или, может быть, даже мастодонта?

— Приходилось, и не раз.

— И где же именно, где?

— В пампе. Тому, у кого глаз в этом отношении наметан, совсем нетрудно их там обнаружить.