Том 10. Завещание Инки - [10]

— Да, я дождался пока он войдет в дом и перемахнул через забор. К счастью, на этой квинте сразу за домом нет стен между дворами, а сразу начинается сад. Очень скоро я увидел коротышку в дверях, выходящих в сад. Потом он поднялся по лестнице, прошел в отведенную ему комнату и зажег там лампу. Я хорошо разглядел его, не сомневайся, потому что он довольно долго стоял у самого окна.

— Сколько всего окон в этой комнате?

— Два.

— Жалюзи на них есть?

— Нет.

— А какой-нибудь приставной лестницы ты случайно рядом не заметил?

— Ха! Я тоже сразу подумал о лестнице и осмотрелся по сторонам. И знаешь, сразу же увидел именно то, что нам нужно. На одном из деревьев, судя по всему, недавно обрезали сучья и забыли возле него приставную лестницу. Она достаточно длинная, чтобы достать до самых окон.

— Хорошо, очень хорошо! Сейчас идти туда еще рановато, а к полуночи будет в самый раз.

— А если он к этому времени еще не успеет заснуть?

— Не имеет значения. Он не должен встретить завтрашнее утро. — Перильо огляделся по сторонам. — Пойдем-ка! Что-то мне перестало здесь нравиться.

Перильо заплатил за свое мороженое, и они вышли на улицу. Рестораны и кафе в этот день закрывались несколько позднее обычного. Надо заметить, что жители Буэнос-Айреса в большинстве своем примерные семьянины и спать ложатся вовремя. Но этот вечер был особенным, неповторимым, потому что предшествовал дню праздника.

Последний посетитель из кафе «Париж» вышел нетвердой походкой только в 11 часов вечера. А вскоре на улице показался и наш знакомый — маленький официант. Были первые дни декабря — начало лета в Южном полушарии. Горело довольно мало фонарей: экономные аргентинцы учитывали то, что было время полнолуния. Официанту не хотелось идти домой, он не чувствовал даже обычной в конце дня усталости. Неожиданная встреча с земляком, предложение работать у него — эти два события дня словно вливали в него новые силы, будоражили воображение и мысли. И он решил прогуляться, чтобы на ходу все как следует обдумать. Недолго думая, направился в ту же сторону, куда, как он заметил, пошел, выйдя из кафе, доктор Моргенштерн.

Любой человек, как известно, совершает иногда безотчетные, подталкиваемые только интуицией поступки. Вот так случилось и с официантом. Неизвестно почему ему вдруг захотелось подойти к тому дому, где остановился доктор, а этот дом он хорошо знал. На шоссе было довольно тихо, не горел ни один фонарь, лишь лунный свет освещал силуэты особняков. Но внезапно эту тишину нарушил звук чьих-то шагов. Официант прислушался, и в голове его промелькнула мысль о том, что было бы очень приятно в такую ночь неожиданно встретиться с каким-нибудь добрым и милым человеком, поговорить о том, о сем… Но — что это? — человек, который двигался по направлению к нему, явно не хотел, чтобы его заметили: шаги были осторожными, крадущимися. Официант на всякий случай прижался поплотнее к забору и стал ждать, что произойдет дальше.

Наконец посередине улицы показался какой-то мужчина, прошел мимо него, остановился, а за ним, тоже крадучись, шел еще один. Тихо переговариваясь между собой, они подошли к забору и очень ловко преодолели его.

«Воры!» — подумал официант. Но что они хотят украсть в саду? О фруктах в начале лета не могло быть и речи. И официант тоже очень осторожно перелез вслед за незнакомцами через забор. Он напряг зрение и очень скоро увидел возле дома двух непрошенных ночных посетителей. Один из них крался вдоль стены дома, другой напряженно всматривался в освещенные окна одной из комнат на втором этаже. Тот, что крался, куда-то исчез, но вскоре опять появился — на этот раз уже с длинной приставной лестницей в руках.

Что в конце концов они собирались делать? А может, это шутка или розыгрыш? В любом случае, шума пока лучше не поднимать. И он стал еще внимательнее следить за незнакомцами. Один поднимался по лестнице, другой ее придерживал. Тот, что забрался на лестницу, долез до окна комнаты, заглянул в него и что-то сказал нижнему. Официанту показалось, что в руках у мужчины, стоящего наверху, блеснул какой-то металлический предмет. Верхний стал быстро-быстро спускаться. Они зашептались. Официант не мог поднять головы, чтобы получше разглядеть их, но то, что они говорили, он слышал отлично.

— Он читает, — прошептал верхний.

— А как он сидит? — спросил его нижний.

— Левым боком к окну.

— А лицо его открыто?

— Да, и правую щеку он подпер ладонью.

— Ага, похоже, наш приятель задремал. Очень хорошо. Мы прикончим его во сне.

Речь шла об убийстве! Официант настолько испугался, что на несколько мгновений как будто окаменел. Тот малый, что заглядывал в окно, опять полез по лестнице, но теперь он стоял несколько ниже — очевидно, чтобы остаться незамеченным. В руках у него снова появился блестящий предмет, который оказался пистолетом. Он держал его в поднятой правой руке и целился в окно. Опасность вернула официанту самообладание. Он бросился на стрелявшего и повис на нем. Раздался выстрел.

— Пусти, мерзавец, а то прихлопну тебя, как таракана!

Снова прозвучал выстрел, и официант ощутил острую боль в левой руке. Раненный, он больше не мог держать убийцу. Тот вырвался и растворился в темноте. Его компаньон удрал еще раньше.