Том 1. Уэверли - [199]
Но людям, как бы чувствительны и восприимчивы к искусствам они ни были, все же приходится есть и пить. Итак, барон занял нижний конец стола, настояв на том, чтобы леди Эмили взяла на себя роль хозяйки и показала таким образом должный пример молодежи. После небольшой паузы, посвященной обдумыванию вопроса, кому отдать предпочтение, пресвитерианскому ли пастору или представителю епископальной шотландской церкви, барон предложил мистеру Мортону в качестве гостя испросить у всевышнего благословения на трапезу, добавив, что мистер Рубрик, который здесь свой человек, вознесет, в свою очередь, благодарственную молитву за все великие милости, выпавшие на долю хозяина дома. Обед был превосходный. Сондерсон прислуживал в полной парадной форме со всеми прежними слугами, которых удалось собрать, за исключением одного или двух, пропавших без вести после битвы при Каллодене. Погреба были наполнены винами, которые все признали превосходными. А для услаждения низших сословий фонтан с медведем, расположенный во дворе, бил (только этот вечер) превосходным пуншем на водке.
По окончании обеда барон, собираясь произнести тост, бросил несколько тоскливый взгляд на буфет, где, однако, красовалась изрядная доля его посуды, припрятанной от солдат или выкупленной у них соседними помещиками и охотно возвращенной первоначальному владельцу.
— В нынешнее время, — начал он, — тот, кому удалось спасти свою жизнь и землю, уже должен чувствовать себя счастливым человеком, однако, собираясь произнести настоящий тост, я не могу удержаться от сожаления по поводу утраты одной фамильной драгоценности, леди Эмили... некоей poculum potatorium,[252] полковник Толбот...
В этот момент до локтя барона почтительно дотронулся его мажордом, и, обернувшись, он заметил в руках Alexander ab Alexandro знаменитый кубок святого Дутака — Благословенного Медведя Брэдуординов! Мне кажется, что даже возвращение имения не привело барона в такой восторг.
— Клянусь честью, — воскликнул он, — можно было бы в вашем присутствии, леди Эмили, поверить в духов-хранителей моего дома и в благодетельных фей!
— Очень рад, — сказал полковник Толбот, — что, отыскав эту фамильную драгоценность, я смог доказать вам в какой-то мере мое живейшее участие во всем, что касается моего молодого друга Эдуарда. Но, чтобы вы не заподозрили леди Эмили в колдовстве, а меня в волхвовании, с чем в Шотландии не шутят, расскажу вам, что ваш друг Фрэнк Стэнли, прямо помешавшийся на всем шотландском, с тех пор как он услышал от Эдуарда описание старинных шотландских обычаев и нравов, как-то описал нам с его слов эту замечательную чашу. Мой слуга Спонтун, который, как подобает истинному солдату, мало говорит и все примечает, сказал мне, что он, как ему кажется, видел точно такой серебряный кубок у некоей миссис Ноузбэг. Эта дама была в свое время замужем за человеком, дававшим деньги под залог, и во время последних прискорбных событий в Шотландии нашла возможность перенять занятие своего супруга. У нее таким образом оказалась наиболее ценная часть вещей, награбленных солдатами половины армии. Вы, конечно, догадываетесь, что эта чаша была немедленно же выкуплена, и мне доставит особенное удовольствие надеяться, что ценность ее для вас не умалилась от того, что она вернулась к вам через мои руки.
Слеза смешалась с вином, которым барон наполнил древний кубок, предлагая благодарственный тост за полковника Толбота и «за процветание соединенных домов Уэверли-Онора и Брэдуординов».
Нам остается лишь сказать, что редко пожелания произносились с большей искренностью, и мало найдется таких, которые, если принять во внимание бренность всего земного, не осуществились бы в этом мире столь благополучно.
Глава LXXII
ПОСЛЕСЛОВИЕ, КОТОРОМУ СЛЕДОВАЛО БЫ БЫТЬ ПРЕДИСЛОВИЕМ
Итак, любезный читатель, путь наш окончен, и, если терпение не изменило тебе во время путешествия по этим страницам, договор, заключенный между нами, с твоей стороны строго выполнен. Однако, подобно вознице, получившему сполна всю плату за проезд, я никак не могу расстаться с тобой и робко прошу тебя проявить еще немного свое благодушие и тороватость. Впрочем, ты волен на этом месте захлопнуть книгу одного просителя, как можешь закрыть свою дверь перед носом другого.
Собственно говоря, эта глава должна была, бы служить предисловием, если бы не два обстоятельства: первое — большинство читателей романов, как мне подсказывает моя собственная совесть, повинны в грехе упущения, каковой в отношении этих самых предисловий заключается в том, что они их попросту пропускают, и второе — эти же самые читатели приняли за правило в первую очередь читать последнюю главу сочинения, так что, в конечном счете, эти заметки, будучи помещены в конце, имеют наибольшие шансы быть прочитанными в надлежащем порядке. Не найдется в Европе страны, которая бы за каких-нибудь полвека с небольшим так совершенно изменилась, как шотландское королевство. Последствия восстания 1745 года, а именно, уничтожение патриархальной власти в горных областях; упразднение наследственной юрисдикции дворян и баронов в Нижней Шотландии; полное искоренение якобитов, которые, не желая смешиваться с англичанами и принять их образ жизни, долго гордились тем, что сохраняют старинные шотландские нравы и обычаи, — все это послужило началом этих нововведений. Постепенный прилив богатства и расширение торговли также позднее объединились и превратили современное население Шотландии в людей, столь же отличных от их дедов, как современные англичане не похожи на своих соотечественников времен королевы Елизаветы. Политические и экономические последствия этих изменений были очень пристально и тщательно прослежены лордом Селкерком.
