Том 1. Стихотворения 1904-1916 - [9]

  Немые! Немые!

1908

«Люди склонились над бездной…» >*

Люди склонились над бездной,

Забыт ими пращур надзвездный.

Стонет молчание в возгласах вёсел.

Стали рабами ремёсел.

О, этот тел буй

Забыли вы, русские,

И уначальности целбу,

Те, кого взоры тусклые.

1908

«Богоокий говор тишин…» >*

Богоокий говор тишин

Прошила ты словом – умри!

И когда я промчался звездной путиной,

Мне сказала: гори!

1908

«Немостынные стены вставали…» >*

Немостынные стены вставали

В пьяном ужасе рьяных стожалий,

И, как тихая греза мечтали,

Прозвенели твои называли.

1908

«Славязи негных дум…» >*

Славязи негных дум

Покорною шли чередой.

Бич рождал уличный шум,

Вил плечи суетой.

Конские головы не наших желаний

Звонкостью олова страх убивали,

Сапами грусть озаряли.

1908

«Грёзоль о тайных мирах…» >*

Грёзоль о тайных мирах

Грёзоль о сое богов…

Где-то колышется страх

Звякнуло звено оков…

1908

«Немь лукает луком немным…» >*

Немь лукает луком немным

В закричальности зари.

Ночь роняет душам темным

Кличи старые: гори!

Закричальность задрожала,

В щит молчание взяла

И, столика и стожала,

Боем в темное пошла.

Лук упал из рук упавном,

Прорицает тишина,

И в смятении державном

Улетает прочь она.

1908

«Самотеча зрящих струй…» >*

Самотеча зрящих струй,

Где поюнный льется буй.

Самотеча тихих слов,

Где молчанья стаи снов.

1908

Зеленое коло >*

И ведьма в час, когда лучи светлы,

Под гнетом яростной метлы

      Летела.

«Не знаю, песнь каких немизн,

Но знаю четко – я не жизнь», –

      Пропела.

О, взметенные развейности!

Тихоструйностынь свирельностей!

О, взведенные небдейности!

1908

«Зеловеков венок…» >*

Зеловеков венок

На чело

Воздел, все еще юноша, рок.

В безраздумные хляби челнок унесло.

О, не умер бы он!

О, боюсь за него!

И умиралостным жалом,

О, не будет покрывало!

О, не надо, не надо, не смей!

Пощади, мечтодей,

Убивало…

Клонится рок.

Падает рок.

И над ним одинокий венок.

1908

«О, сладки туки…» >*

О, сладки туки

Детских мне!

О,сладки муки

Детских глаз!

Чей глас

В узорных муках

Погас,

Погас!

1908

«Когда был Адам и Ева…» >*

Когда был Адам и Ева,

Кто был правый, кто был левый?

1908

«Предательски извивен ящер…» >*

Предательски извивен ящер.

В своих желаниях всех я сер.

И жизнь изменческих желаний соты,

И в некрасивом есть красоты.

1908

«Тает зов…» >*

Тает зов.

Змей возов.

Нет пути.

Крик: пусти!

С песней

В избе с ней

Любо.

– Люба?!

1908

«О, это взор – сощурь…» >*

О, это взор – сощурь

В глазах, где щур.

О, чаща острых злоб

И гневно хмурый прекрасный лоб.

Так послушные завету век при

Клыками расслоняют тростник вепри.

1908

«Кубок сбит из длинных досок…» >*

Кубок сбит из длинных досок,

Богов выпит кем-то сок.

Божий хмель и зверю дорог.

Вол подъемлет сизый рог.

1908

«На кладбище…» >*

На кладбище

Спит – раскинулась бабища.

Краски, кисти!

По всему – художник истый.

В покоселом голубце

Лик святого стертый…

У чорта

Насуплены брови, и с любовью на лице

Водит по дереву краской.

– Стираются времени ласки!

Споры движения рук.

Старые краски мрут!

«Тут бы, – воркует, – того!»

А плешина украшена усом святого!

Ах, в старину писали неплохо!

Вот тут бы наметить меточку ловко!

Бабища спит, в горлышке клокочет.

Чорт суслит хвост озабоченно.

Из зыбкой мглы лик святого воскресает.

Святого утопленника лысый бес спасает!

1908

«Еще не пойманный во взорах вор ник…» >*

Еще не пойманный во взорах вор ник,

А уж в устах вставал надменный дворник.

Мы рассмеялись все, кто были молод,

И миг поднял веселый молот.

Палец подняв, мы закричали все: сей! сей!

И кинули свой крик в глубь благостных высей: сей!

Но хохочет и гремит улица.

Ах, мне несказуемые блага сулит царь!

Ходит ужас по нивам клонимых шей,

И прочитано, узнано: «голод безумием шей!»

Все так любезны и милы со мной друзья,

И их нежных надежд груз я.

1908

«О женщины! О меньший брат…» >*

О женщины! О меньший брат,

Вас надо брать,

Какие вы есть,

Или время выест

Жизни сочный и веселый плод,

Что качается всегда над рекой,

Где мысль о бессмертии в нерадостный брег плот,

На стеблях мигов,

Всегда чуждых игол.

И там, где женщины, мы всегда с ними.

Мы вами, в вас лучшее с влаги жизни снимем.

Ах, нам несказуемо милый сон издавна снится!

И мила мигов малых колесница!

1908

«Мы, воины, во иный край уверовав…» >*

Мы, воины, во иный край уверовав,

Суровой ратью по лону вод текли.

Шеломы наши не сверкали серые,

Кольчуги тускло отражались в них.

Пищали вспыхнули огнем.

Мы знали, – верой и огнем

Рати серые согнем.

Моряной тихо веяло,

И, краше хитрых крас,

Над нами реял

Наш незлобивый тихий Спас.

1908

«Сутконогих табун кобылиц…» >*

Сутконогих табун кобылиц

Прозвенели, промчались полями.

Времяшерстны их тела,

Днями пышут взоры глаз.

1908

«Я славлю лёт его насилий…» >*

Я славлю лёт его насилий,

Тех крыл, что в даль меня носили, –

Свод синезначимой свободы –

Под круги солнечных ободий,

Туда, под самый-самый верх,

Где вечно песен белый стерх.

1908

«Я забывал тебя во всяком взоре…» >*

Я забывал тебя во всяком взоре,

Я зрил твое в зазоре,

Но знал, что я – уж не я

И ты моих снопов жнея.

Лия пустотность в алчность ям,

Я отдавался всем змеям.

Я был угрюм и одинок,

Вия страстей сквозной венок.

Но кто мой дух в моей пустыне?

Уж черная кошка визжит на тыне.

Се строгая глядит совесть.

Так пыльное ведет колесо в весь.

Благословляй или роси яд,

Но перед взорами одна,

Зовет морского дна

– Россия.

Пребудешь темным ликом

Всегда – везде – для всех великим.