Том 1. Стихотворения, 1892-1909 - [27]

Верхи дубов и лип!

Цветы, в жару завялые,

Смеются мне в глаза,

И с песней птицы малые

Летят под небеса.

25 июня 1900

Пред грозой

В миг пред грозой набегающей трепет

Листья деревьев тревожит.

Ветер из облака образы лепит,

Формы чудесные множит.

Пыль поднялась по широкой дороге,

Громче смятение птичье.

Все на земле в ожиданьи, в тревоге.

В небе и блеск и величье.

Капель начальных послышится лепет,

Волен, певуч, многовесен…

В миг пред грозой набегающей трепет

Это ль предчувствие песен?

Июнь-июль 1900

Из дневника

Глаза

На берегу Мерцающих Озер

Есть выступы. Один зовут Проклятым.

Там смотрит из воды унылый взор.

Здесь входит в волны узкая коса;

Пройди по ней до края пред закатом,

И ты увидишь странные глаза.

Их цвет зеленый, но светлей воды,

Их выраженье — смесь тоски и страха;

Они глядят весь вечер до звезды

И, исчезая, вспыхивают вдруг

Бесцветным блеском, как простая бляха.

Темнеют воды; тускло все вокруг.

И, возвращаясь сквозь ночной туман,

Дыша прибрежным сильным ароматом,

Ты склонен счесть виденье за обман.

Но не покинь Мерцающих Озер,

И поутру под выступом Проклятым

Ты вновь усмотришь неотступный взор.

18 июля 1898

К Большой Медведице

Волшебница северной ночи,

Большая Медведица, — ты

Ласкаешь усталые очи,

Смежаешь больные мечты.

В часы увлекающей встречи

Близка нам царица луна,

Мы шепчем прерывные речи,

Мы жаждем безумного сна.

Но скукой сменяется счастье,

Мы вновь безучастьем больны,

И страшен нам зов сладострастья

Всегда опьяненной луны.

И в трезвые, жгучие ночи,

Когда так бессильны мечты,

Ласкаешь усталые очи,

Большая Медведица, — ты!

25 июля 1898

Величание

Величит душа моя господа,

И дух мой восторженно-радостен!

Источник молитвы так сладостен,

Но дерзостным нет к нему доступа.

Сама я печатью таинственной

Колодец любви опечатала,

И ужас на дне его спрятала,

Мучительный ужас, единственный.

Я слышу поток его внутренний,

Но дерзостным нет к нему доступа.

И радостно славлю я господа

Молитвой вечерней и утренней.

27 июля 1898

Тени прошлого

Осенний скучный день. От долгого дождя

И камни мостовой, и стены зданий серы;

В туман окутаны безжизненные скверы,

Сливаются в одно и небо и земля.

Близка в такие дни волна небытия,

И пет в моей душе ни дерзости, ни веры.

Мечте не унестись в живительные сферы,

Несмело, как сквозь сон, стихи слагаю я.

Мне снится прошлое. В виденьях полусонных

Встает забытый мир и дней, и слов, и лиц.

Есть много светлых дум, погибших, погребенных, —

Как странно вновь стоять у темных их гробниц

И мертвых заклинать безумными словами!

О тени прошлого, как властны вы над нами!

Апрель 1898

Вила

Я тебе скажу, мой милый,

Что над нами веют силы:

Властны в смене впечатлений

Духи, демоны и тени.

Ведь душа людей — родник,

Где глядится каждый миг

Неизменно новый лик,

Странен, волен и велик.

Образ женский недоступный,

Призрак дьявольский преступный,

Старца взор невозмутимый,

Ведьмы, эльфы, херувимы.

Днем вы слепнете вполне,

Смутно грезите во сне.

Жизнь — как отблеск на волне,

Нет волненья в глубине.

И в тиши, всегда бесстрастной,

Тайне мира сопричастной,

Властны в смене отражений

Духи, демоны и тени.

17 августа 1899

Звезда морей

La mer sur qui prie

La vierge Marie.

P. Verlaine[7]

И нам показалось: мы близко от цели.

Вдруг свет погас,

И вздрогнул корабль, и пучины взревели…

Наш пробил час.

И был я проклятием богу исполнен,

Упав за борт,

И три дня носился по пенистым волнам,

Упрям и горд.

Но в миг, как свершались пути роковые

Судьбы моей,

В сияньи предстала мне Дева Мария,

Звезда морей.

30 августа 1897

К металлам

Золото, убранство тайного ковчега,

Где хранят издревле благостные мощи,

Золото, добыча хищного набега,

Золото, ты символ сладострастной мощи,

И в твоем сверканьи медленная нега.

Серебро сияет тихо на иконе,

Мученице юной покрывает плечи,

Серебро так ясно в перелетном звоне,

Голос серебристый мне звучал предтечей

Прежде недоступных сладостных гармоний.

И люблю я бронзу: сумрачные тени

Томной баядерки в роскоши вечерней.

В твердости изгибов столько легкой лени,

Отблески так чисты на холодной черни!

Да, люблю я в бронзе тайну отражений.

Но не эти тени дороги в металле!

Не сравню их блестки я с кинжальным блеском!

Змеи резких молний быстро засверкали,

Я прильнул, ревнивый, к белым занавескам…

Ты — моя надежда, мщенье верной стали!

29 августа 1899

За пределами сказок

Они сошлись в дубраве дикой,

Они столкнулись в летний день,

Где луг, поросший повиликой,

Огородила сосен тень.

Она, смеясь, в притворном страхе,

На мягкий мох упала вдруг;

Любовь и страсть была в размахе

Высоко приподнятых рук.

Он к ней припал с веселым криком,

В борьбе порвал ей волоса…

Пронзительно в молчаньи диком

Их раздавались голоса.

29 августа 1899

Случайности

Я верю всегдашним случайностям,

Слежу, любопытствуя, миги.

Так сладко довериться крайностям,

Вертепы менять на вериги.

Раздумья свободно качаются,

Покорны и рады мгновенью;

И жизнями жизни сменяются…

Действительность кажется тенью.

Я быть не желаю властителем

Судьбы, подчинившейся мере.

Иду я по звездным обителям,

Вскрывая безвестные двери.

Все дни направляются случаем, —

Могу упиваться я всеми, —

И ночи подобны созвучиям

В одной беспредельной поэме.

1–3 сентября 1900

Дачи осенью

Люблю в осенний день несмелый

Листвы сквозящей слушать плач,

Вступая в мир осиротелый