Том 1. Рассказы, сказки, повести - [21]

— Ещё какой стреляный! — подхватил усатый мужчина. — Обычно мальчишка наврёт с три короба, а всё без толку: выдумает и номер дома, и квартиру, и улицу. Станут в домоуправление звонить, а там во всём доме и квартиры-то такой нет, или живёт в ней кто-то другой. Вот тут-то он и попался. А этот всё верно сказал, только не про себя, а про Ваню Сидорова.

— Этак-то, — сказала Дарья Семёновна, — каждый разобьёт тебе стекло и скажет: я, дескать, Ваня Сидоров, живу там-то и там-то. Потом иди получай с Вани Сидорова.

— Гм! Вот видите, бабушка, какая оказия, — сказал управдом, пытливо взглянув на Толю. — Может быть, он на самом деле Ваня Сидоров, то есть… тьфу!., как, ты сказал, твоя фамилия?

— Толя Клюквин, — ответил Толя.

— Вот, вот. Может быть, он на самом деле Толя Клюквин, а может, и кто другой. Тут, как видите, по-всякому бывает. Идите-ка вы с ним лучше в милицию, там поточней разберут.

— Зачем в милицию? — взмолился Толя. — Я вам говорю правду.

— «Правду, правду»! — проворчала с досадой старуха. — Жди от вас правды-то!

Она схватила Толю за руку чуть повыше локтя и потащила на улицу. Толя семенил рядом с ней, пугливо оглядываясь по сторонам. Ему казалось, что прохожие с любопытством глядели на него и догадывались, что его ведут в милицию, наверное, думали, что он вор.

Толя ни разу ещё не попадал в милицию, и ему очень не хотелось идти туда. Он рванулся что было силы, но старуха ещё крепче впилась своими цепкими пальцами в его руку.

— За что вы его? — спросила шедшая навстречу женщина.

— Стекло в доме расшиб.

— Куда же вы его теперь?

— А в милицию. Куда же ещё?

— Пустите меня! — просил Толя, стараясь вырваться.

Но старуха держала его как клещами.

— А ты не трепыхайся, — твердила она. — От меня всё равно не уйдёшь.

— Пустите! — просил Толя. — Я сам пойду. Не надо меня держать. Я не убегу.

— Так я тебе и поверила.

Убедившись, что ему не вырваться из рук Дарьи Семёновны, Толя решил пойти на хитрость. Он видел, что ока могла держать его только одной рукой, так как в другой у неё была сумка с продуктами.

«Когда-нибудь рука у неё устанет, и она не сможет меня так крепко держать», — решил Толя.

Он перестал вырываться и некоторое время шёл спокойно, как бы примирившись со своей участью. Усыпив таким образом бдительность старухи, он неожиданно рванулся и, оказавшись на свободе, бросился удирать.

— Стой! Стой! — закричала Дарья Семёновна, бросаясь за ним вдогонку. — Стой, говорят тебе! Держите его!

Встречные пешеходы останавливались, не зная, надо им ловить Толю или не надо. Один гражданин хотел было его схватить, но Толя ловко шмыгнул у него под рукой и, повернув с тротуара, помчался по мостовой. Здесь ему не угрожали встречные пешеходы и он мог развить гораздо большую скорость. Дарья Семёновна тоже побежала по мостовой, но тут же чуть не угодила под грузовую машину.

— Стой! — закричала она, бросившись обратно на тротуар. — Остановись сейчас же! Попадёшь под машину!

Но Толя не слушал её. Он выбежал на перекрёсток и понёсся через дорогу. Дарья Семёновна увидела мчавшийся наперерез Толе трамвай и остановилась на углу улицы. Внутри у неё всё похолодело. Ей казалось, что Толя вот-вот угодит под трамвай. Но вагоновожатый, увидав Толю, замедлил ход. Толя перебежал через рельсы, но с другой стороны к нему уже приближался автомобиль. Бежать назад было поздно. Раздался визг тормозов. Автомобиль ткнул Толю в плечо и тут же остановился. Толя упал. Дарья Семёновна уронила на землю сумку и закрыла лицо руками.

Вокруг Толи моментально образовалась толпа. Какой-то гражданин сейчас же подбежал к телефонной будке и стал вызывать «скорую помощь». Толя между тем поднялся на ноги.

— Больно ушибся? — спросил его кто-то. — Ты не ранен?

— Нет, — замотал головой Толя.

Шофёр вылез из кабины и подбежал к Толе:

— И откуда ты взялся посреди мостовой, пострелёнок? Больно тебе?

— Нет, не больно.

Шофёр схватил его обеими руками, потрогал за локти, за плечи:

— Нигде не болит?

— Нигде. Я испугался просто.

— «Испуга-а-лся»! — Лицо шофёра расплылось в улыбке. — Скажи спасибо, что я затормозить успел вовремя.

Тут подошёл милиционер.

— Что с мальчиком? — спросил он шофёра.

Счастливый случай, товарищ милиционер. Можно сказать, отделался лёгким испугом.

— Вот как!

В это время сквозь толпу пробралась Дарья Семёновна. Руки у неё тряслись от страха, губы дрожали. Увидев, что Толя как ни в чём не бывало стоит возле автомашины, она бросилась к нему и заголосила:

— Живой, гляди-ка! Ах ты мой милы-ы-й!

Толя увидел старуху и метнулся от неё в сторону. Однако вокруг плотной стеной стояла толпа, и ему некуда было бежать.

— Да ты что, милый! — замахала руками старуха. — Да разве ж я тебя трону? Товарищ милиционер, это я, честное слово, я во всём виновата. Это он от меня, окаянной, с испугу под машину бросился. И всё из-за стекла этого, будь оно трижды неладно!

— Это верно, — сказал кто-то в толпе. — Я лично видел, как эта старушенция гналась за ним, словно разъярённая фурия.

— Ну что ж, мы так и запишем, — сказал милиционер и начал писать протокол.

— Пиши, милый, пиши! А ты, голубчик, не бойся, — обратилась старуха к Толе. — Я на тебя за стекло не в обиде, чтоб оно сгорело, век бы его не видать! Ты, миленький, приходи к нам, играй с ребятишками в этот свой мячик. А стёкла-то эти, бей их хоть каждый день, разве я что скажу!