Том 1. Моя жизнь. Эдем. Расследование - [12]

— Осторожно! — крикнул Физик.

— Не на что опереться, — выдохнул Координатор. — Держите же, черт побери! — рявкнул он.

Штурвал вырвался у него из рук. Координатор покачнулся, но сумел восстановить равновесие. Вверх уже никто не смотрел — взявшись за руки, они со всех сторон подпирали колеблющееся сооружение, чтобы оно не рассыпалось.

— Только не ругайся, нам стоит раз начать — конца не будет, — предостерег снизу Доктор.

Координатор снова ухватился за штурвал. Неожиданно послышался протяжный скрип, а потом глухой шорох расползающихся томов. Координатор висел в воздухе, но штурвал, за который он уцепился, сделал полный оборот.

— И так далее, еще одиннадцать раз, — сказал он, прыгнув на рассыпавшиеся книги.

Через два часа под триумфальные крики люк был побежден. Открывшаяся крышка повисла на уровне половины высоты коридора и образовала как бы горизонтальный помост, по которому можно было войти в шлюз без большого труда.

Скафандры в плоском стенном шкафу оказались в полной сохранности. Теперь шкаф лежал горизонтально. Они ступали по его дверцам.

— Выходим все или как? — спросил Химик.

— Сначала попробуем открыть наружный люк…

Крышка люка была зажата так, словно составляла единый монолит с корпусом. Сдвинуть рычаги не удалось, хотя на них навалились вшестером, плечом к плечу.

— Оказывается, долететь — это пустяки; труднее иногда выйти, — подвел итог Доктор.

— Очень остроумно, — пробормотал сквозь зубы Инженер. Пот заливал ему глаза.

Все уселись на дверцы стенного шкафа.

— Я проголодался, — признался среди полного молчания Кибернетик.

— Значит, нужно что-нибудь съесть, — заявил Физик и вызвался сходить на склад.

— Лучше на кухню. В холодильнике может что-нибудь…

— Мне одному не справиться. Нужно перебросать с полтонны всякого хлама, чтобы добраться до припасов. Кто со мной?

Доктор отозвался первым. Химик встал, немного помедлив. Когда их головы исчезли за краем откинутой крышки и последний отсвет фонарика, который они забрали с собой, погас, Координатор сказал приглушенным голосом:

— Я не хотел говорить. Вы более или менее представляете, как обстоят дела?

— Да, — ответил Инженер черному мраку перед собой.

Он коснулся ноги Координатора вытянутой рукой и не убрал пальцев. Он ощущал потребность в этом прикосновении.

— Думаешь, разрезать крышку не удастся?

— Чем? — спросил Инженер.

— Горелкой, электрической или газовой. У нас есть автоген и…

— Ты слышал об автогене, который может разрезать четверть метра керамита? А?

Они помолчали. Из глубины корабля, как из железного подземелья, доносился глухой шум.

— Так что же? Что? — нервно спросил Кибернетик.

Координатор и Инженер услышали, как хрустнули его суставы. Кибернетик встал.

— Садись, — мягко, но решительно сказал Координатор.

— Вы думаете, что… крышка сплавилась с корпусом?

— Не обязательно, — ответил Инженер. — Ты вообще понимаешь, что произошло?

— Не совсем. Мы попали с космической скоростью в атмосферу там, где ее не должно было быть. Почему? Автомат не мог ошибиться.

— Автомат не ошибся. Мы ошиблись, — сказал Координатор. — Забыли о поправке на хвост.

— На какой хвост? Что ты говоришь?

— На газовый хвост, который растягивает за собой каждая имеющая атмосферу планета в направлении, противоположном ее движению. Ты не знаешь об этом?

— Ну да, конечно. Мы врезались в этот хвост? Но он должен быть страшно разреженным.

— Десять в минус шестой, — ответил Координатор, — или что-то около этого, но у нас было больше семидесяти километров в секунду, дорогой мой. Нас как будто стена остановила, помните?

— Да, — подтвердил Инженер. — А когда мы вошли в атмосферу, скорость была еще десять, а то и все двенадцать километров. Она должна была вообще развалиться, удивительно, что выдержала.

— Ракета?

— Она рассчитана на двадцатикратную перегрузку, а прежде чем экран лопнул, я своими глазами видел, как стрелка выскочила за шкалу. Шкала имеет резерв до тридцати.

— А мы?

— Что мы?

— Как мы могли выдержать? Ты же хочешь сказать, что было постоянное торможение тридцать "же"?

— Нет, не постоянное. Но в пиках наверняка. Ведь тормозные двигатели работали на пределе. Поэтому и началась вибрация.

— Но автоматы не подвели, и если бы не компрессоры… — упрямо сказал Кибернетик.

Он не договорил — в глубине корабля что-то покатилось со звоном, как будто железные колеса по металлу. Потом все стихло.

— Чего ты хочешь от компрессоров? — сказал Инженер. — Вот придем в машинное отделение, и я тебе покажу, что они сделали в пять раз больше, чем могли. Это ведь только вспомогательные агрегаты. Сначала раскачало подшипники, а когда началась вибрация…

— Думаешь, резонанс?

— Резонанс само собой. Вообще-то мы должны были размазаться на протяжении пары километров, как тот грузовик на Нептуне, понятно? Сам убедишься, когда увидишь машинное. Могу тебе заранее сказать, как оно выглядит.

— А я вовсе не рвусь увидеть машинное. Какого черта, почему они так долго не возвращаются? Темно, аж глаза болят.

— Свет у нас будет, не бойся, — сказал Инженер.

Он все еще как бы случайно касался пальцами ноги Координатора, который сидел неподвижно и молчал.

— А в машинное пойдем так, со скуки. Все равно делать больше нечего!