Том 1. Книги 1 и 2 - [205]

Ричард вместе с 50 рыцарями посетил живущего неподалеку в пещере святого отшельника, которым был «аббат святого Эли, не питавшийся ничем, кроме корешков и хлеба. С большой нестриженой бородой, он был пресвятым человеком». Он вручил Ричарду крест из спасенной частицы Святого Креста. Перед крестом отшельника весь лагерь усердно молился.

Король, как всегда, участвовал в разведывательных разъездах. Однажды, въехав с группой рыцарей на холм (возле легендарного библейского города Эммаус, сообщает хронист), Ричард увидел Иерусалим. По преданию, Ричард закрыл глаза: он не мог видеть Святой город, который еще не освободил. Этот момент можно назвать высшей точкой Третьего крестового похода.

В другой раз страшное смятение и паника возникли в Иерусалиме, когда со стен увидели невдалеке группу христианских рыцарей. 29 июня прибыл Генрих Шампанский, и теперь наконец собралась вся армия.

В шатре магистра Ордена госпитальеров был собран военный совет из пяти тамплиеров, пяти госпитальеров, пяти французских и пяти местных баронов, продолжавшийся всю ночь. Со слов лазутчиков, постоянно извещавших султана о положении дел в лагере крестоносцев, Баха ад-Дин сообщает: «Французы были за наступление на Иерусалим и заявляли: “Единственная причина, почему мы пришли сюда из наших земель, — Иерусалим. Мы не повернем назад, пока не возьмем его”. Однако английский король заявил: “Источники в окрестностях отравлены. Воды нет нигде. Что мы будем пить?”. Ему возразили, что на расстоянии 15 километров протекает речушка. Пока одна часть армии осаждает город, другая будет доставлять воду и водить животных на водопой. Ричард ответил, что, когда одна часть уйдет, на другую последует нападение». К этому можно добавить то, что Ричард не говорил, но явно имел в виду: если по воду пойдет герцог Бургундский со своими людьми, найдется тысяча «объективных» причин, помешавших ему пробиться к оставшейся армии и вынудивших его уходить к морю. Он же, Ричард, останется в безводной ловушке, со всех сторон окруженный превосходящими силами мусульман. Не зря же, по словам Амбруаза, Ричард говорил: он хорошо знает, что не только во Франции, но и в Святой Земле есть люди, которые только и ждут, чтобы он впутался в авантюру с осадой Иерусалима и навеки опозорился.

Вместо Иерусалима король предложил наступление на Египет. Наступление это будет поддержано пизанско-генуэзской эскадрой, а его, Ричарда, эскадра будет осуществлять снабжение в дельту Нила. В этом случае он, Ричард, готов дополнительно платить жалованье семистам рыцарям и двум тысячам солдат, что по численности было несколько больше французской части армии. Совет высказался в пользу похода на Египет, как и предполагал, видимо, Ричард. И хотя решение совета должно было быть обязательным для всех, французы во главе с герцогом Бургундским отказались идти на Египет. Только на Иерусалим, или никуда. Ричард согласился идти на Иерусалим, если армия будет на этом настаивать, но только рядовым воином: как командующий он никогда не согласится вести армию в западню. Армия на этом не настаивала. Опять возникла тупиковая ситуация. Армия раскололась на две части, и ни одна часть без другой не могла выполнить желаемое.

Пока армия в растерянности стояла в Бейт-Нубе, пришло сообщение от шпионов — бедуинов, которых специально прикармливал Ричард, что из Египта на Иерусалим движется большой караван. За одну треть добычи герцог Гюг согласился принять участие в набеге. 24 июня у так называемых Круглых колодцев произошло нападение на караван. Салах ад-Дин знал о предстоящем набеге, но не смог его предотвратить. Две тысячи солдат охраны были взяты в плен или разбежались. Франкам досталась огромная добыча, «никому в этой стране так не везло с добычей». 29 июня множество верблюдов и вьючных животных с захваченным были приведены в Бейт-Нубу. Салах ад-Дин в Иерусалиме воспринял нападение на караван как подготовку к наступлению на Египет и был сильно встревожен. Возможно, приглашая герцога Гюга участвовать в этом нападении, Ричард надеялся склонить его к походу на Египет, но этого не произошло. Наоборот, их отношения еще больше разладились. Герцог Бургундский сочинил издевательскую песню о Ричарде, которую его люди громко распевали. Король ответил сочинением песни не менее оскорбительной. Назад, к морю, французы возвращались отдельно от остальной армии. Больше они с армией Ричарда не объединялись. Ричард снова начал переговоры с Салах ад-Дином. Однако после отхода от Бейт-Нубы и ухода французов переговорная позиция Ричарда сильно ухудшилась. Салах ад-Дин теперь не хотел даже обсуждать вопрос о передаче христианам во владение церкви Гроба Господня в Иерусалиме. Паломникам мог быть только разрешен доступ к Святым местам. Другим требованием Салах ад-Дина было разрушение Аскалона и Дарона. Так как осуществить египетский поход Ричард был уже не в состоянии, король легко принял условие разрушения Дарона. Кроме того, Дарон мог служить Салах ад-Дину опорной базой при осаде Аскалона. Дарон был срыт, а его гарнизоном был усилен гарнизон Аскалона. Что касается Аскалона, в этом вопросе король уступать не хотел, слишком много средств и труда он затратил на восстановление этого города. Пока шли споры об Аскалоне, 26 июля Ричард прибыл в Акру и начал готовить поход на север, на Бейрут, чтобы соединить непрерывной прибрежной полосой Тир с Триполи.