Том 1. Изобретение кино, 1832-1897; Пионеры кино, 1897-1909 - [124]

В том же 1908 году в семи студиях фирмы «Патэ» начали работать в качестве постановщиков бывшие актеры Денола, Жорж Монка и другие.

Долгое время постановки фильмов Гомона осуществлялись под открытым небом под руководством м-ль Алисы Ги. Когда она приглашала режиссеров со стороны, это всегда были перебежчики из «Патэ», и в первую очередь Зекка, плохой характер которого вошел в Венсенне в пословицу. Он поссорился с Патэ и в 1903 году несколько месяцев работал у Гомона, потом вернулся обратно.

Только после постройки большой студии на улице Аллюэтт продукция фирмы «Гомон» стала регулярной. Мадемуазель Алиса Ги пригласила сначала Викторена Жассэ, который прошел шестимесячную стажировку с «Патэ», где он снял «Золушку», потом — Луи Фейада, приятеля Андре Эзе, работавшего вместе с ним у Патэ. Потом по мере интенсификации производства в 1906 году пригласили еще Этьена Арно, Эмиля Коля и Жака Руле. Лучшим оператором «Гомона» был Тибервиль, специалист по трюкам. Галле, бывший служащий «Сине-ма Дюфайель», тоже работал режиссером у Гомона, в 1904 году еще до Жассэ и Фейада.

В 1907 году Викторен Жассэ и Жорж Ато были приглашены на работу фирмой «Эклер». Главным режиссером и директором производства у Патэ был Промио, бывший оператор Люмьера.

Жассэ и Фейад, начинавшие свою деятельность одновременно, были людьми, совершенно разными и по возрасту и по происхождению.

Викторену Жассэ было тогда около 45 лет, он родился в 1862 году в Фюме (Арденны). Он хотел стать скульптором и учился у Далу. Потом стал раскрашивать веера и рисовать театральные костюмы у костюмера Ландольфа.

По своей профессии он вращался в театральных кругах и стал композитором балетов и пантомим. Потом он стал режиссером в театре «Ипподром», где в 1900 году поставил грандиозную пантомиму «Верцингеторикс»[135], в которой действовали 800 человек и много лошадей. Он организовывал праздничные шествия и управлял в течение нескольких лет кавалькадами во время масленичного карнавала. Он обладал богатым воображением и сам писал сценарии для пантомим и шествий.

Современники описывают его как человека культурного, изысканного, любителя и собирателя предметов искусства. Он был щедр, жил широко и, по-видимому, очень любил женщин, но не придавал значения внешнему виду и всегда носил стандартные готовые черные костюмы, которые продавались по 39 франков в магазине «Бель Жардиньер».

Ставя пантомимы в театре «Ипподром», Жассэ, естественно, столкнулся с Жоржем Ато-жестоким, который управлял статистами в этом заведении. Возможно, что это Ато привел Жассэ к Патэ. Оба они некоторое время работали вместе в студиях фирмы «Лион», около 1907 года. Жассэ делал также постановки для фирм «Эклипс» и «Ралей и Робертс», потом был приглашен в «Эклер», где он стал директором производства и смог развернуться как следует.

Луи Фейад, родившийся в 1874 году, был родом из Люнеля, маленького Виноградского городка. Приехав в Париж, он стал редактором католической газеты «Ла Круа», где работал несколько лет подряд.

Этот южанин был любителем боя быков и основал вместе со своим другом Этьеном Арно «Парижский клуб любителей боя быков» на улице Эшель. Там он познакомился с другим любителем этого зрелища Андре Эзе. Фейад обладал столь же живым воображением, что и Жассэ. Но внешне они очень отличались друг от друга. С усиками, в котелке и в пенсне, близорукий Фейад скорее был похож на конторского служащего. Он много читал и был человеком культурным.

Воображение и культурный уровень сделали его сценаристом. Вначале эта работа соприкасалась с его обязанностями в «Лa Круа». Он предложил свои произведения «Патэ» через своего друга Эзе, потом «Гомон», гдеони были куплены м-ль Алисой Ги. Его сценарии понравились. Ему заказали еще. Пионеры кино со свойственной им склонностью к преувеличениям уверяют, что Фейад под конец писал по сценарию в день. Наконец, он был приглашен Гомоном на жалованье 700 франков в неделю — сумма, весьма значительная для того времени. Сценарист скоро стал режиссером.

Фейад, как и Жассэ, широко применял комбинации сцен, снятых в студии, со сценами, снятыми под открытым небом. В этот период декорации в кино стали сложнее. Однако декоративная цветистость, бьющее через край воображение Мельеса не оказали влияния на декораторов, никто из них не воспринял его манеры писать декорации с сильным тенями и резкими контрастами. Декораторы Патэ и Гомона пришли из театра и применяли свою технику к требованиям фотографии, ничего не меняя в материальной части постановки. Раскрашенный холст на деревянной раме господствует в студиях, как и на сцене. Лучшие эффекты перспективы нарушаются ветром, колеблющим холст задника. Это можно было наблюдать и позже в эпоху «Фильм д’ар».

Кроме того, фирмы широко пользовались натурными декорациями, причем в радиусе не больше одного километра от студии. У Гомона это было Бют-Шомон, у Патэ — Венсенн, у Уильямсона и Смита — пляж и улицы Брайтона, у Эдисона — Бронкс, у «Байографа» — Центральный парк. Реже для съемок выезжали в далекие окрестности: долины Нью-Джерси и равнины Гудзона — возле Нью-Йорка, Венсенкский или Медонский леса — в Париже. Когда в 1905 году Жассэ привез труппу Гомона в Фонтенебло, чтобы снять там некоторые сцены для «Страстей», — это было целое событие.