Толпа героев XVIII века - [123]

Говорят, что в имени или фамилии человека бывает заложена судьба. Фамилия Державин говорит сама за себя. Фамилия Сумароков во всей русской поэзии рифмуется чаще всего со словом «пороки», обличителем которых он был всю жизнь. Редкий поэт XVIII – начала XIX века прошел мимо символичной фамилии Сумарокова.

Иван Елагин, 1753 г.:

Защитник истины, гонитель злых пороков,

Благий учитель мой, скажи, о Сумароков!

Василий Майков, 1776 г.:

Изобличитель злых пороков,

Расин полночный, Сумароков!

Семен Марин, 1807 г.:

Коль ненавистника хочу назвать пороков,

Мне ум твердит: Княжнин, а выйдет – Сумароков.

Константин Батюшков, 1809 г.:

Насмешник, грозный бич пороков,

Замысловатый Сумароков.

Александр Пушкин, 1817 г.:

Ты ль, слабое дитя чужих пороков,

Завистливый гордец, холодный Сумароков!

Когда в 1756 году волею императрицы-театралки был образован Русский публичный театр, Сумарокова назначили его первым директором. И тотчас он столкнулся с огромным числом трудностей. Главное – власть не давала денег на театр! Не хватало на жалованье актерам, не было денег на костюмы. Сумароков маялся, сердился, писал отчаянные и смешныев своей отчаянности письма властям предержащим… Вообще, он не умел строить отношения с людьми, не был гибок и терпелив. В своих нескончаемых просьбахи жалобах он был назойлив, раздражителен, груб, словом, становился посмешищем в глазах общества и ничего для театра не добивался…

Но не будем потешаться над Сумароковым. Он был смешон как неудачный карьерист, горе-директор театра, жалобщик, пьяница, драчун, бездарен как администратор. Он не умел достойно вести себя, страдал безмерным, уязвленным честолюбием. Все это так. Но при всем этом он заслуживает бесспорного уважения. Истинный художник, великий драматург, он, при всей своей суетности и несерьезности, имел в себе некое «чувствилище», дарованное Богом особое устройство ума, чувств, сердца. С помощью своего «чувствилища» он улавливал дуновения общественного мнения и выражал их в пьесах, которые потрясали людей. Своими пьесами и стихами, нередко остроумными и язвительными, он формировал мир русского дворянина, защищал достоинство человека.

В стихах и драмах он позволял себе то, что стало потом обычным для всех великих поэтов России: учить вельмож, учить царей. «По моему мнению, вельможи созданы для того, чтобы делать добро» – сколь замечателен его афоризм! Можно поразиться смелости и даже нахальству Сумарокова, который со сцены в пьесе «Синава и Трувор» поучает сидящую в золоченой ложе императрицу Елизавету Петровну:

От скверных льстивых уст ты уши отвращай

И в утеснении невинных защищай,

Храни незлобие, людей чти в чести твердых,

От трона удаляй людей немилосердных

И огради ево людьми таких сердец,

Какие показал, имея, твой отец.

Впрочем, Елизавета хладнокровно воспринимала поучения пиита. Грозные филиппики, советы-рекомендации поэта-моралиста летели мимо прекрасных розовых ушек императрицы. Елизавета, всегда подозрительная, когда заходила речь о ее власти, искренне была убеждена, что она – достойная преемница своего отца, матерь своего народа, благодетельница рода человеческого и поучения эти к ней не относятся…

В начале царствования Екатерины II Сумароков даже стал играть определенную роль при дворе – просвещенная государыня была чутка к общественному мнению и всегда ценила властителей умов. Поэтому она поначалу выслушивала и Сумарокова. При обсуждении проблемы крепостного права драматург выказал простодушные крепостнические взгляды. Он считал, что крестьян ни в коем случае нельзя отпускать на свободу, иначе все рухнет. Тем более, недоумевал он, если их распустить, то как же я вечером смогу снять сапоги? Этот взгляд был типичен для русского дворянства и по-своему убедителен для государыни. Ведь она желала добра всем своим подданным, мечтала об отмене крепостного права, но при этом не хотела, чтобы ее за эту реформу закидали камнями собственные дворяне. Не пришло время для таких радикальных перемен!

Но Сумароков в свойственной ему менторской манере пытался поучать молодую императрицу, которая этих поучений не выдержала и с раздражением сказала: «Господин Сумароков очень хороший поэт, но слишком скоро думает… он связи довольно в мыслях не имеет».

Скандалы вокруг Сумарокова не затихали. В 1770 году начался его затяжной конфликт с московским градоначальником Семеном Салтыковым по поводу театра. Сумароков каждый день писал Екатерине пространные жалобы на самоуправства Салтыкова, который смотрел на актеров как на шутов. Но и вздорный драматург меры не знал. Государыня долго терпела его выходки, а потом сказала: «Сумароков без ума есть и будет». А самому поэту написала: «Советую вам впредь не входить в подобные споры, через что сохраните спокойствие духа для сочинения, и мне всегда приятнее будет видеть представление страстей в ваших драмах, нежели читать их в письмах».

Ядовитый выговор Екатерины удручил Сумарокова, сделал его посмешищем всей Москвы, он озлобленно отвечал на выпады врагов и писал новые жалобы… Он засыпал царицу и сановников потоками длинных и путаных челобитных, боролся против всего на свете. Можно даже составить список того, на что жаловался Сумароков всю свою жизнь.