Толпа героев XVIII века - [121]

В последние годы императрица во многом изменила политическим идеалам начала своего царствования. От прежней терпимости, либерализма, умения считаться с чужим мнением, юмора и самоиронии у Екатерины мало что осталось. Кровавая французская революция весьма ее напугала, она стала опасаться влияния масонов, над которыми ранее потешалась, начала преследовать их как заговорщиков. Она видела корни крамолы там, где раньше усматривала только благо, – в распространении западноевропейской литературы, европейского просвещения. Особую тревогу Екатерины вызывали события в соседней с Россией Польше, национальное движение в которой она воспринимала как якобинское, революционное. Прежде поощряемую ею издательскую деятельность просветителя Н.И.Новикова, драматические произведения Я.Б.Княжнина, выход в свет анонимной книги А.Н.Радищева Екатерина расценивала как посягательства на власть, как государственные преступления, как страшную угрозу безопасности монархического строя.

Особенно непривычно жестоко вела себя Екатерина в деле Радищева, сравнив его с Пугачевым. А ведь раньше многие мысли, высказанные автором в преступной, по мнению Екатерины, книге «Путешествие из Петербурга в Москву», были созвучны ее представлениям и идеям. Не без основания Радищев говорил, что раньше за эту книгу его бы похвалили, а не в Сибирь сослали.

Современники писали о крайне негативном воздействии на слабеющую, терявшую свой интеллект Екатерину ее последнего фаворита, молодого Платона Зубова, о достоинствах которого она имела преувеличенное, искаженное мнение. Он же пользовался неограниченным влиянием на государственные дела, его капризы становились законом для подданных. В последние годы жизни Екатерины стали особенно заметны следы разрушения ее великой личности, утрата императрицей ее выдающегося прежде гения, умения разбираться в людях.

Екатерина часто думала о смерти, готовила разные варианты завещания, мечтала о том, как она будет медленно умирать, подобно философу Сенеке, в окружении верных друзей, под звуки музыки, среди цветов. Но смерть распорядилась по-своему. Она неожиданно, грубо и жестоко застигла великую императрицу утром 6 ноября 1796 года, в четверг, в Зимнем дворце, в узком коридорчике при переходе из уборной в кабинет. С великим трудом шестерым слугам удалось вытащить Екатерину из перехода и положить на полу, на матрасе – поднять на кровать ее необыкновенно располневшее в последние годы тело оказалось немыслимым. У Екатерины произошел сильнейший инсульт, и после длительной агонии она умерла на полу, в окружении рыдающих, растрепанных фрейлин и бледных от страха придворных. Мимо матрасика с хрипящей в коме государыней бегали, грохоча сапогами и звеня шпорами, адъютанты в непривычной полунемецкой форме гатчинцев – в соседнем кабинете уже разместился приехавший из Гатчины преемник, император Павел I. Он рылся в бумагах и отдавал первые распоряжения. Пришло его время…

Александр Сумароков: грозный бич пороков

В Тайной канцелярии елизаветинской поры расследовалось дело двух солдат. Один из них рассказал другому, что, стоя на посту при дворце, он слышал, как императрица Елизавета Петровна вышла на крыльцо и что-то жалобно запела. Его собеседник отозвался о государыне непочтительно: «Понятное дело, баба бабье и поет», за что оба и поплатились. Но и других свидетельств любви дочери Петра Великого к пению и музыке немало. Елизавета в самом деле была необыкновенно музыкальна. Две песни, напетые ею в 1730-е годы, стали народными и были весьма популярны в то время. Благодаря Елизавете в русскую жизнь вошли не только роговой оркестр, но и гитара, мандолина, арфа. При ней зародился знаменитый русский романс. Но больше всего, без памяти, она с юности любила театр и, став императрицей, основала публичный театр в России.

К ужасу окружающих, государыня могла часами смотреть длиннющую пьесу, а потом заставляла ее повторить еще раз. Правда, так бывало не всегда. Как вспоминала Екатерина II, тогда жена наследника престола Петра Федоровича, в Киеве, куда приехала Елизавета с двором, был устроен театральный вечер. Он начался в 6 часов пополудни. «Непрерывно шли прологи, балеты, комедии, сражения, в которых казаки били поляков, рыбная ловля на Днепре и хоры без числа. У императрицы хватило терпения до двух часов утра, потом она послала спросить, скоро ли кончится. Ей просили передать, что не дошли до середины… Она велела сказать им, чтобы перестали».

Чтобы понять, почему Елизавета стала «матерью русского театра», достаточно было взглянуть на нее. Необыкновенная красавица, она всю свою жизнь ощущала себя актрисой на сцене и одновременно зрителем, жила, как писал историк В.О.Ключевский, «не сводя с себя глаз». Она наслаждалась своей игрой, своей ролью непревзойденной красавицы и, конечно, ждала непременных и бурных восторгов зрителей, или, как тогда говорили, «смотрителей». Поэтому театр был ей так близок, и она его так самозабвенно любила. И благодаря Елизавете театр в России расцвел, стал необыкновенно популярен. Так часто бывает: страсти государя становятся безумием общества…