Толпа героев XVIII века - [112]

После вступления на престол Петр III демонстративно игнорировал свою жену, к которой давно не питал никаких теплых чувств. Имя императрицы-супруги даже не было упомянуто в манифесте о восшествии Петра III! По столице гуляли слухи, что император хочет развестись с ненавистной женой и заточить ее в монастырь или в крепость. Петр, не скрываясь, проводил время со своей любовницей, фрейлиной Елизаветой Воронцовой, на которой хотел жениться. Сам по себе роман мужа с Воронцовой не особенно огорчал Екатерину – супруги давно жили раздельно, у Екатерины тоже бывали любовники: сначала С.В.Салтыков, потом польский посланник С.А.Понятовский, а в 1760 году она сблизилась с артиллерийским капитаном Григорием Орловым, имевшим влиятельных друзей в обществе и пользовавшимся (вместе со своими четырьмя братьями – богатырями и забияками) особой популярностью в гвардейской среде. Близость с Орловым принесла Екатерине не только сладость горячей взаимной любви, но и редкое для нее ощущение надежной защиты – она знала, что верный ее рыцарь готов для нее на все.

К лету 1762 года наступило время убедиться в истинности клятв возлюбленного – отношение Петра III к Екатерине стало почти враждебным. 9 июня за официальным обедом, в присутствии двора и знатных гостей, император позволил себе публично оскорбить свою супругу-императрицу. Все восприняли это как сигнал к ее грядущей опале и разводу. И тогда Екатерина решила действовать, точнее, она согласилась на план переворота, который братья Орловы и их друзья давно вынашивали и не раз предлагали ей. Идея свержения Петра III находила к этому времени активную поддержку в гвардейской среде, ибо Петр III всего за несколько месяцев своего царствования сумел настроить против себя очень многих. Екатерина же, с присущими ей расчетом, хитростью и способностью к интриге, наоборот, усилила свое влияние, что, в конечном счете, позволило ей благополучно осуществить дворцовый переворот. Впрочем, Петр сам подготовил свое свержение. При этом император, убежденный в непоколебимости своей самодержавной власти, и не думал считаться с общественным мнением, несмотря на многократные предупреждения своих приближенных и даже своего кумира Фридриха II о грозящей ему опасности. Он оставался по-прежнему беспечен и самонадеян.

Рано утром 28 июня 1762 года Екатерина бежала из Петергофа в Петербург, где ее ждали мятежные гвардейцы. Ее приход к власти напоминал радостную манифестацию. Так ненависть толпы к Петру III Екатерина сумела обратить в свою пользу: она стала полновластной самодержицей, не дав шансов аристократам устроить иначе – возвести Павла Петровича или ограничить ее власть. Тотчас ей присягнули сенаторы и другие сановники, и вечером того же дня, надев гвардейский мундир, верхом на своем любимом коне Бриллианте она выступила в поход против своего мужа, находившегося тогда в Петергофе. В острой ситуации тех дней Петр III повел себя непоследовательно, трусливо и беспомощно. Он упустил время, не сумел ни бежать, ни организовать сопротивление мятежникам – а ведь он был законный государь, внук Петра Великого. В письмах к наступающей на него с войсками жене он слезно просил о пощаде, писал, что готов обменять российский трон на жизнь в эмиграции вместе с Воронцовой, проявляя тем самым очевидную политическую наивность.

Армия Екатерины заняла Петергоф, Петр III отрекся от престола, дал себя арестовать и увезти в Ропшу, в охотничий дворец. Его охраняла команда гвардейцев во главе с Алексеем Орловым – братом фаворита Екатерины Григория. Во время мятежа, который не сопровождался кровопролитием, Екатерина, в отличие от мужа, проявила редкое мужество, самообладание, смелость и неистребимый оптимизм.

Впрочем, начало ее царствования все же не обошлось без кровопролития. В начале июля 1762 года в Ропшинском дворце умер бывший император Петр III. История смерти несчастного императора покрыта тайной. 7 июля 1762 года произошло то, что одни историки называют убийством, а другие – внезапной смертью Петра, умершего от инсульта или, как писали в официальных документах, от «геморроидальных колик». В пользу первой версии об убийстве Орловым и его пьяными товарищами царя свидетельствуют несколько присланных А.Орловым из Ропши лично Екатерине писем. В одном из этих писем Алексей Орлов просит простить его ради брата Григория и не назначать расследования, так как «принес повинную». Никакого расследования впоследствии так и не проводилось. Екатерине в конечном счете был важен результат – смерть Петра, щекотливой для нее династической проблемы более не существовало. Поэтому она ничего не предприняла ни для предотвращения назревавшего в Ропше несчастья, ни для его расследования. Такова была логика политической борьбы. Нет человека – нет проблемы!

Как и в Ропшинском деле, неясна роль Екатерины в драматической истории гибели другого ее соперника – бывшего императора Ивана VI Антоновича, сидевшего в заточении с 1741 года и убитого в августе 1764 годапри попытке подпоручика В.Я.Мировича освободить его из крепости Шлиссельбург. Этой истории предшествовало несколько разоблаченных заговоров в среде дворянства в пользу Ивана Антоновича и поездка Екатерины II в Шлиссельбург. Там она виделась с таинственным узником, а после этого подписала новую инструкцию охране секретной тюрьмы, в которой и сидел бывший император. Согласно этой инструкции, страже предписывалось уничтожить секретного узника при первой же попытке его освобождения кем бы то ни было. Примечательно, что ранее в инструкциях такой пункт отсутствовал… А после этого Мирович попытался освободить Ивана Антоновича, и стража, как раз согласно букве новой инструкции, умертвила несчастного. Есть серьезные подозрения, что Мировича, недовольного своей жизнью и мечтавшего «выскочить наверх», кто-то спровоцировал на эту авантюру. С арестованным Мировичем обошлись на редкость гуманно: его не пытали, как это было принято в политическом сыске даже за невинные проступки, следствие продолжалось недолго, и его быстро свернули. Но затем с преступником поступили сурово – его казнили, что страшно поразило современников, уже отвыкших от публичных казней, отмененных за двадцать лет до этого Елизаветой Петровной. Кажется, кому-то было выгодно спрятать концы в воду. Интересно, кому? После переворота 28 июня 1762 года фельдмаршал Б.Х.Миних пошутил, что никогда не жил при трех императорах одновременно: один сидит в Ропше, другой – в Шлиссельбурге, а третья – в Зимнем дворце. Не прошло и двух лет, как шутка стала анахронизмом. Словом, мы можем сказать, что край белоснежной мантии Екатерины был испачкан кровью…