Толлеус. Учитель – ученик - [46]

– Все понял?

– Да… – проблеял тот, но не слишком уверенно, и это не укрылось от внимания целителя.

– Тогда рассказывай!

– Вы, господин, изолировали поврежденные аурные участки, стабилизировали жизненный слой кошки, а потом добавили координирующий конструкт, который не даст меняться организму до тех пор, пока потемнения не исчезнут.

– Правильно… – Аттий потер подбородок. – Но что за потемнения в ауре, откуда?

Ученик опустил взгляд:

– Не знаю…

– Все без толку, – устало произнес целитель, разговаривая, кажется, сам с собой.

– Но учитель, я же все вижу! Просто такие пятна в ауре бывают от целой кучи недугов. Как мне распознать, что конкретно приключилось с этой кошкой? Да и какая разница, если лечение практически одинаковое?

– Да, ты обладаешь чародейским зрением и, пожалуй, сможешь когда-нибудь стать неплохим чародеем. Но хорошим целителем тебе не бывать! Ты только что верно заметил, что такие пятна появляются во многих случаях, но все равно пытаешься рассмотреть причину в следствии! Напрасно! Ее надо всего лишь почувствовать! Пока не почувствуешь – не поймешь причину, пока не поймешь – не сможешь правильно работать с аурой. До тех пор ты рядом с хорошим целителем будешь как дровосек рядом с мастером резьбы по дереву. Я уже не раз говорил твоему отцу, что это не твое, но он не понимает. Так хотя бы ты сам пойми и скажи ему, что не хочешь заниматься целительством.

В этот момент у входа зазвонил колокольчик: не иначе пожаловал новый клиент. А может, пришли шабашники – Аттий затеял сделать небольшую пристройку к дому.

Чародей не стал формировать исследовательский конструкт, чтобы узнать, кого впустил в дом Томми, дежурящий у дверей. Просто прислушался. Судя по звукам, все-таки пришел клиент. И точно: спустя минуту в приемную, стуча тростью по полу, следом за слугой ввалился, тяжело ступая, крупный старик. Замыкало шествие волосатое животное. Сперва чародей подумал было, что это овца, и хотел устроить Томми выволочку: домашнюю скотину не следовало пускать в дом. Для крупных животных рядом с крыльцом был сделан небольшой загон. Но Аттий вовремя разглядел, что животное на самом деле является химерой. Впрочем, догадаться было легко: ни одна овца не будет без понуканий так же послушно следовать за своим хозяином. Немного порывшись в своей памяти, целитель даже вспомнил название животного – когда-то доводилось работать с такими.

Поскольку гость пришел вместе с питомцем, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кто пациент. Что-то зачастили в последнее время с животными! Впрочем, чародей ввиду специфики своей работы мазнул взглядом и по человеку, автоматически отметив как состояние ауры, так и наличие целебного конструкта. Затем сосредоточил внимание на мохнатке, потратив на ее изучение гораздо больше времени. Потом вопросительно взглянул на Томми, затрудняясь самолично определить статус гостя.

– Господин Толлеус, – провозгласил слуга, правильно истолковав взгляд хозяина.

– Чем могу быть полезен? – учтиво склонил голову чародей.

– Меня беспокоит состояние животного.

– Что-то случилось? – продолжил расспросы Аттий, рассматривая понуро опустившую голову химеру. И тут же добавил: – В нее как будто кто-то вселился и ведет. Могу я попросить снять контроль? Мне нужно почувствовать животное в естественном, так сказать, виде.

– Все верно, мой ученик сейчас контролирует ее, чтобы не буянила.

Подчиняясь кивку Толлеуса, Оболиус, который все это время незримо присутствовал при разговоре и глазами химеры видел все вокруг, отпустил Бульку.

– Вы сказали – «мой ученик»? Извините, если лезу не в свое дело, но вы ведь не чародей, не так ли? Простите еще раз, просто у меня в голове не укладывается, как в таком случае у вас в учениках может быть кто-то из нашей братии?

– А я и не говорил, что мой ученик – чаровник, – скривился искусник.

Уже не в первый раз чародеи не воспринимали его как равного. Старик был воспитан в рамках идеологии Кордоса, и такое пренебрежение задевало. Хотя с другой стороны, он отдавал себе отчет в том, что оробосцы не стремились таким образом специально уязвить его. Просто аура у искусников далеко не так развита, как у чародеев, при этом имеет определенные отличия, так что если чародей никогда не видел своих коллег по ремеслу из Кордоса, то легко мог не разобраться, встретив на улице. А эманации амулетов неплохо скрывает плащ: если специально не вглядываться – не заметишь. Это даже имеет свои преимущества в общении с чародеями – зачастую удобнее, когда они не знают, кто перед ними.

Поэтому, подавив желание гордо выпятить грудь, задрать нос и представиться, Толлеус ответил иначе:

– У меня он постигает совсем другие премудрости, а что вселяться умеет – это верно, но только никто его этому не учил, он как-то сам сообразил.

– Правда? – искренне не поверил Аттий. – А можно пригласить его сюда? Я бы хотел взглянуть на него!

– Пускай ваш слуга позовет рыжего парня, что сидит в моей повозке, – не стал возражать кордосец. – А с химерой как будто ничего не случилось. Просто раньше она так себя не вела. Точнее, вела совсем иначе. А потом вдруг какая-то вялая стала. Стоит она дорого, так что сами понимаете – есть отчего забеспокоиться.