Толковая Библия. Том 12 - [47]
8
Ап. перечисляет различные дарования Св. Духа, - очень может быть, впрочем, не все (свящ. Фивейский). На первом месте он ставит слово мудрости (λόγος σοφίας). Этим выражением Ап. обозначает речь, которая глубоко и широко освещает и теоретические и практические учения христианства, причем изложение ее стоит на уровне лучших ораторских произведений. Рядом с этим даром Св. Духа находится слово знания (λ. γνώσεως). Если мудрость обозначает нечто данное, постоянное в человеке, то знание будет заключать в себе идею собственного искания, особенного напряжения умственных способностей человека. Все-таки, нужно заметить, и знание приобретается человеком при содействии Св. Духа. Предмет знания - тот же, что и предмет мудрости. Ап. берет этот дар в тот момент, когда он применяется для назидания Церкви. Поэтому он говорит о слове знания1[18].
9
Вера - не та, которая свойственна всем христианам, не вера в догматы христианства, а вера чудодейственная (ср. Мф. XVII:20; XXI:21), когда человек до того уверен в своем общении с Богом, что во имя Божие, - конечно, в экстренных случаях, - решается идти на борьбу со всеми препятствиями, какие ставит ему на пути обычный закон жизни природы, и совершает чудеса. - Дары исцеления (χαρίσματα ιαματων). Это - вид чудодейственной веры и притом не один, а много видов, как показывает употребление обоих существительных во множ. числе. Были разные болезни, были и разные целители, владевшие даром исцеления от одной болезни и не владевшие даром исцелять другие.
10
Чудотворения (ενεργήματα δυνάμεων). Здесь Ап. разумеет более широкое дарование, именно способность совершать всякие чудесные действия на пользу Церкви - воскрешать мертвых, изгонять бесов, карать чудесными наказаниями неверующих, спасать находящихся в смертной опасности. - Иному пророчество (προφητεία). Это не иное что как речь, в которой вдохновенный христианин, для назидания Церкви, говорит об открытых ему Св. Духом тайнах прошедшего и будущего Церкви Христовой, в тоже время выясняя и многое из явлений современной ему жизни. Такими речами пророков жизнь церковная оживлялась и возвышалась. Многие члены Церкви находили в этих речах успокоение от тревог и утешение в печалях (Ср. XIV:3). - Различение духов (διακρισις πνευμάτων). Под духами здесь Ап. разумеет вообще людей, находящихся в состоянии восторга, вдохновения, которое могло быть результатом воздействия на дух человеческий Духа Св., но могло иногда возникнуть и из других причин (напр., из самовнушения или под влиянием бесовской силы). Поэтому духи или вдохновенные люди, выступавшие в богослужебных собраниях, нуждались в особом контроле; этот контроль, конечно, могли производить все христиане, пользуясь признаками истинного вдохновения, указанными Апостолом в ст. 3-м, но в затруднительных случаях распознавать духов могли только люди, получившие для этого особую благодать Св. Духа. - Разные языки - точнее: роды языков (γένη γλώσσων). Этот дар доселе возбуждает недоумение в толкователях Св. Писания, которые употребляют все усилия к тому, чтобы разгадать его сущность. 1) Одни понимают выражение: роды языков в смысле указания на устарелые, необычные выражения, которыми пользовался в своей речи человек вдохновенный; 2) другие видят в этих родах разные говоры одного и того же греческого языка; 3) иные - преимущественно древнецерковные-толкователи объясняли это выражение как обозначение дара говорить на одном или нескольких иностранных языках. Этот дар - говорили означенные толкователи - был особенно полезен в те времена, когда проповедникам Евангелия приходилось выступать с своею проповедью пред разными иноплеменными народами. Таким образом этот дар, отожествляют с тем, какой все верующие, собравшиеся в сионской горнице, получили в день сошествия на них Св. Духа, когда они стали говорить разными языками (Деян. II:2). Но с таким мнением едва ли можно согласиться. К чему, прежде всего, было бы даже проповедникам Евангелия иметь такой дар? С двумя языками - греческим и латинским - они смело могли идти в любую провинцию римской империи, не опасаясь того, что они останутся непонятыми. Потом, какую пользу принес бы этот дар Церкви коринфской, где, по-видимому, он проявлялся с особою силою и очень часто на богослужебных собраниях христиан? Поняли ли бы коринфяне, если бы кто-нибудь из их сограждан вдруг заговорил на китайском или индийском языке? Затем, при таком предположении было бы невозможно объяснить, почему Ап. не сказал просто: языки, а употребил выражение: роды языков. Еще более неубедительным является первое мнение, потому что в церковной общине г. Коринфа, состоявшей преимущественно из людей необразованных, едва ли можно предполагать знакомство с архаизмами и провинциализмами. Да и мог ли вдохновенный христианин, не отдававший сам себе ясного отчета в том, что он говорит (XIV:14), подбирать намеренно, в речи своей, такие вышедшие из употребления выражения? То же самое можно сказать и по поводу второго мнения. - Из новейших взглядов на этот дар заслуживают внимания два: первый взгляд (Godet) видит в
