Толкование на избранные Псалмы - [39]

- дай мне видеть истину о Себе, о других и о всем окружающем меня. У кого глаза открыты, тот видит окружающее, как оно есть. У кого открыты умные очи, тот видит Бога и божественный порядок вещей, разумеет, в чем он и чего от нас требует. Это пророк и разумеет, когда говорит: и уразумею чудеса от закона Твоего. Кроме всего этого, пророк видит затруднение для себя в пути следования по закону Божию и в том еще, что он оказывается пришельцем (ст. 19 и 20) на земле: Пришлец аз есмь на земли, - говорит он. Эту мысль и каждый из нас должен носить в сердце своем. "Не имею здесь пребывающего града, отечество мое не здесь; я тут на время, - не более, как странник и пришлец. А потому я нуждаюсь в руководстве. Ты один, Господи, все знаешь: не скрой от меня, как мне поступить лучше, какова Твоя воля о мне, не скрый от мене заповеди Твоя. Возлюби душа моя возжелати судбы Твоя, а по переводу с еврейского: "истомилась душа моя желанием судов Твоих", то есть мой дух горит непрестанным желанием быть исправным пред Тобою во всякое время, а они, вышеуказанные недобрые состояния неведения и забвения, и окамененного нечувствия, словно удары какие поражают по временам душевные силы, и эти последние отказываются действовать по требованиям духа. Когда поражено бывает чувство, тогда появляется состояние нечувствия; когда поражен бывает ум, тогда он или слепотствует, или забывается; когда поражена бывает воля, тогда человек впадает в состояние разленения и неподвижности на дела, по требованию духа. Почему и должны все молиться таю "Господи, избави мя всякого неведения и забвения, и окамененного нечувствия"*. А когда Господь, по благодати Своей, даст нам возможность "положити начало благое", тогда нужно иметь в виду и не забывать, что для начавших преуспевать самый опасный враг - самомнение и гордость, в связи с осуждением и презрением других. Добро так привлекательно и ценно в очах души, что заметив в себе еще только начатки его, она уж и меры себе не знает, и этим показывает лишь неопытность свою и скудость, и скоро обличается в том праведным судом Божиим. Господь близ и вразумляет нас. Вот почему и говорит: Запретил еси гордым, то есть сказал -, "не гордитесь", и сказал с прещением, с определением строгого наказания. Здесь, впрочем, речь не столько о внутреннем от себя происходящем искушении гордостию или самомнением, сколько о внешнем, приходящем со стороны гордых людей. Тогда порядок в этом осмистишии будет такой: первые четыре стиха будут говорить о внутренних препятствиях к преуспеянию, а последние четыре (21-24) - о внешних препонах такому преспеянию, источником которых служит гордость сынов мира сего, с презорством взирающих на смиренных ревнителей правды Божией. Здесь слова: запретил еси, - в соответствие со следующим словом: отыми, - нужно читать: "запрети гордым", - всем тем, которые подпадают проклятию за уклонение от заповедей (прокляты уклоняющийся от заповедей) Твоих, - как самомнящиеся, так и те, которые вредят труженикам в деле Божием. Гордым запрети, а от меня отыми поношение и уничижение, которым они подвергают меня за то, что я храню откровения Твои (яко свидений Твоих взысках). Хотя я надеюсь и молюсь, что Ты не оставишь без награды мое терпение и труды (Мф. 5:1 Ы2), увидишь понос и уничижение, которым меня подвергают гордые, хотя знаю, что весьма многие преподобные, и Сам Ты, Господи, Началовождь нашего спасения, прошли сим путем поношения и уничижения, но так как я знаю и то, что чрез это "Хулится имя Божие у язычников" (Рим. 2:24; Ис. 52:5), то и молюсь: Отыми отмене понос и уничижение. И если бы только эти тяжелые поношения и уничижения, "претерпел бых убо" (Пс 54:13)! Но гордые уничижители не удовольствовались тем. Ибо седоша князи и на мя клеветаху. Желая придать своему злословию и злодейству вид правды, собирают клеветы. Так собирали лжесвидетельства и на Христа Спасителя. Что же делать тем, кому угрожает что-либо подобное? А вот что раб же Твой, говорит пророк, глумляшеся во оправданиих Твоих. Вот уже он и не молится: отыми, или отврати, - но в сердце своем предал себя в жертву своенравной злобе и, не обращая на нее внимания, делает свое дело, всеусердно исследует оправдания Божии, чтобы точнее исполнять их. Так и всякому подобно действовать: пусть злоба злится, а ты свое делай: "Бога бойся и заповеди Его храни" (Еккл. 12:13) Но христианин, углубляясь в оправдания Божий, находит там нечто большее, сравнительно с ветхозаветным, именно - заповедь о любви ко врагам. Любить врагов заповедуется не так, как иные говорят. "Я ему зла не желаю и не делаю, только видеть его не могу*, а любить нужно по всему свойству чувства любви. Кто, углубляясь в оправдании Божий, нападет на это чувство, тот почерпнет из него такое благодушие, которое отгонит всякую горечь неприязненности, так что и следа ее не будет. Примеры этого видим во многих мучениках. Они бывали во все времена, а если осмотреться, то и теперь их увидим. Туг же (ст. 24) пророк выставляет и причину, почему он, когда видит, что враги его сплетают клеветы во зло ему, углубляется в оправдания Божий: