Толкование на Евангелие от Иоанна. Том II - [165]

Однако же этот пример должен служить к нашей пользе. Отсюда мы опять узнаем, что против имеющих боголюбивое настроение и утвержденных любовью ко Христу непрестанная должна последовать война со стороны настроенных противоположным образом, которые даже до последнего вздоха не покинут своего неистовства против них, повсюду устрояя сильные искушения и стараясь придумывать всякого рода вред. Но как не переставал труд, непрестанным будет и продолжительность блаженства. И как не прекращались мучения и скорбь от искушений, так не престанут и блага святых, но пребудет и останется постоянно благодать славы.

Егда же прият оцет (уксус) Иисус, рече: совершися. И преклонь главу преда дух [460](19, 30)

После этого сообщения, присоединенного к прочим повествованиям, Спаситель говорит, что окончилось, разумеется крайнее нечестие иудеев и чрезмерное их безумство против Него. В самом деле, что еще было не совершено иудеями? Какой вид крайнего бесчеловечия не был придуман? Какой образ издевательства был оставлен? Что оказывались они оставившими без осуществления в проявлении крайнего оскорбления? Поэтому справедливо говорит, что окончено, — и время уже призывало к тому, чтобы проповедать и самим, находившимся в аде духам (1 Пет. 3, 19). Ведь Он пришел для того, чтобы обладать живыми и мертвыми (Рим. 14, 9), и самую смерть принял за нас и общему для нашей природы этому состоянию (смерти) подвергся, очевидно по плоти, будучи Жизнью по природе как Бог, чтобы, опустошив ад, устроить человеческой природе восхождение к жизни, «начатком умерших» (1 Кор. 15, 20) и первородным из мертвых явившись (Кол. 1, 18), по Писаниям.

Итак, склонил главу, как это обычно бывает с умершими, по причине прекращения деятельности телесных сил, с удалением уже из плоти управляющего ею и укрепляющего ее духа или души — так выразился Евангелист применительно к нашей речи. Точно так же не чуждо нашему обычному образу речи и другое выражение: предал дух, ибо так народ говорит: угас и умер.

И, кажется, с некоею опять необходимою целью святой Евангелист сказал не просто, что «умер», но что предал дух, очевидно в руки Бога и Отца, согласно сказанному как бы от лица Его: «Отче, в руки Твои предаю дух Мой» (Пс. 30, 6; ср. Лк. 23, 46). И для нас самих смысл этих слов полагал основание и начало благой надежды. Должно, полагаю, думать, и с полною основательностью, что души святых, уходя из земных тел, благостью и человеколюбием Божиим как бы предаются в руки вселюбящего Отца, а отнюдь не бродят около памятников в ожидании погребальных возлияний, как предполагают некоторые из неверов, но и не извергаются, как души грехолюбцев, в место ужаснейшего наказания, то есть в ад. Напротив, они устремляются в руки Отца всего, так как и этот путь обновил нам Спаситель наш Христос. Ведь Он предал в руки Своего Родителя душу Свою, чтобы и мы, получив как бы в ней и чрез нее начало, имели светлую надежду, при твердом убеждении и вере в то, что, подвергшись плотской смерти, будем находиться в руках Бога и в несравненно лучшем состоянии, чем когда были с плотью. Поэтому и премудрый Павел пишет нам в Послании, что лучше разрешиться и со Христом быть (Флп. 1, 23).

Когда же испустил дух, раздралась завеса храмовая посредине от верха до низа (Мф. 27, 51; Мк. 15, 38; Лк. 23, 45) [461](19, 30)

Находившаяся в храме завеса была полотнищем, спускавшимся целиком и непрерывно на самую средину внутри здания, и закрывала его внутреннюю (заднюю) часть, делая внутреннюю скинию доступною одному только первосвященнику, ибо не позволялось всякому желающему нечистыми ногами вторгаться внутрь ее и неосторожно видеть Святое Святых. Так и Павел, показывая нам полнейшую необходимость разделения скинии посредством завес, сказал в Послании к Евреям: «Скиния ведь устроялась первая, что называется Святое. А за второю завесою — скиния, называемая Святое Святых, золотое имевшая кадилище и ковчег завета, покрытый отовсюду золотом, где (были) сосуд золотой, имевший манну, и скрижали завета, и жезл Аарона расцветший» (Евр. 9, 2–4). Но в первую, говорит, скинию входят священники, богослужения совершающие, а во вторую — один первосвященник однажды в год, не без крови, что приносит за себя и за грехи народного неведения, чем указывает Дух Святой (на то), что еще не открыт (был) в Святое путь, пока еще первая скиния имела существование (Евр. 9, 6–8), ибо в первых дверях храма, несомненно, распростиралась завеса. Поэтому и считалась за первую скинию и называлась Святое. Никто, без сомнения, не станет ввиду этого утверждать, чтобы в храме было какое-либо место несвященное, — он ошибается, так как весь (храм) был свят. После же первой скинии находившаяся внутренняя завеса образовывала как бы вторую, то есть внутреннюю, Святое Святых. Но, как блаженный Павел сказал, посредством этих прообразов Дух указывал нам на то, что не был открыт вполне подобающий святым путь, так как народ еще устранялся и существовала первая скиния. Это потому, что действительно еще не проявлялся образ жизни, данной Христом призванным чрез Духа к святости, — еще не открыта была тайна о Нем, еще имела силу заповедь, заключенная в буквах. Поэтому-то закон и помещает иудеев в первую скинию. Ведь закон есть как бы некое предвхождение и, так сказать, преддверие евангельского учения и жизни. Тот (закон) состоит в прообразах, а это (Евангелие) взирает на Истину. Конечно, свята и первая скиния, ибо свят закон и заповедь справедлива и добра (Рим. 7, 12), но Святое Святых есть внутренняя скиния, ибо, будучи святыми, получившие праведность по закону становятся святейшими, приняв веру во Христа и помазание от Божественного и Святаго Духа. Таким образом, праведность чрез веру выше законной и святость гораздо больше. Поэтому и премудрейший Павел говорит, что с величайшею радостью и полною готовностью терпит ущерб в праведности подзаконной, чтобы приобрести Христа и оказаться «в Нем не имеющим собственной праведности, что в законе, но (имеющим ту), что чрез веру в Иисуса Христа» (Флп. 3, 8–9). Так, некоторые отступали назад и в охотном движении своем (к вере) задерживались — это галаты, после праведности чрез веру возвратившиеся к заповеди закона и снова обратившиеся к жизни в образах и буквах, которым Павел со всею справедливостью засвидетельствовал, «что ежели обрезываетесь, Христос вам ни в чем не будет полезен, — отделились от Христа вы, которые в законе оправдываетесь, — от благодати отпали» (Гал. 5, 2 и 4).