Только здесь и нигде больше - [47]

— Привет, мамочка. – Она умерла, когда я была совсем маленькой, и я никогда не звала ее мамой. Она всегда была и будет для меня мамочкой. Как обычно, мне стало грустно.

— Я совсем не знала тебя. Я помню тебя, но я тебя совсем не знала. И хотела бы это изменить.

Образ, который я создала у себя в голове, вероятно, не имел ничего общего с реальностью.

— Мне сейчас двадцать шесть, но я все еще чувствую, что мне нужна моя мама. Может быть, так будет всегда. – Слезы потекли по моему лицу. – Я не хочу провести свою жизнь в одиночестве.

Это было последнее, что я сказала вслух. Я замолчала, но просидела там около часа, опустив голову на колени.

Наконец, собравшись с силами, я подошла к могиле Роуз. Она лежала в склепе на том же кладбище. Таблички с именем до сих пор не было на мраморной плите — напоминание о том, как недавно она умерла. Я не могла заставить себя даже приблизиться к стене склепа. Я чувствовала, что Роуз все еще преследует меня, как в том кошмарном сне. Кажется, если подойти ближе, я могла бы услышать ее мольбу. Кладбищенский служащий прошел мимо меня, а я всё стояла, раскачиваясь взад и вперед на пятках.

Было по меньшей мере пятнадцать футов между стеной и мной, поэтому я не удивилась, когда служащий посмотрел на меня с любопытством.

— Я могу помочь вам, мэм?

— Вы не знаете, когда поставят табличку? Прошло почти девять месяцев со дня ее смерти, – я указала на стену склепа.

— Обычно это означает, что не оплатили счет. Вам необходимо уточнить в офисе.

Я направилась в офис и поговорила с очень вежливой женщиной, которая сообщила мне, что остаток на счете составил сорок семь центов, и что именно потому на могилу Роуз и не установили табличку. Я почувствовала себя просто ужасно. Как я могла позволить такому случиться? Я протянула женщине двадцать долларов и сказала:

— Не надо сдачи. Раскидайте остаток по другим пустым счетам. У некоторых нет никого, кто бы о них позаботился, но это не значит, что они не заслуживают чертовой таблички с именем на своих могилах.

Женщина сначала посмотрела на меня в шоке, но потом весело кивнула. Кажется, согласилась.

— Когда ее установят?

— Сейчас они установят еще одну табличку, и потом займутся вашей, так что все должно быть сделано к концу дня.

Женщина полезла в картотеку и вытащила оттуда табличку. Она наверняка пролежала там все эти восемь месяцев, всё из-за проблемы величиной в сорок семь центов. Женщина показала ее мне, и я неожиданно словно вернулась в тот день после смерти Роуз. Я решила надписать на табличке ее имя и даты рождения и смерти, как на большинстве надгробий, но добавила еще и слово «Любимая» сверху, потому что она такой и была.

— Это она?

— Да.

— Я прослежу, чтобы ее прикрепили.

— Спасибо, – сказала я спокойно, и выскользнула через дверь наружу.

Когда я дошла до станции «L», уже стемнело. Я чувствовала облегчение, как всегда после посещения могил матери и Роуз. Сидя в вагоне, я решила вернуться в «Чикаго Крайер» с высоко поднятой головой. У меня была работа, квартира, и пара преданных друзей. Я боялась, как отреагирует общество на мою статью об Р. Дж. Лоусоне, ведь кто-то мог назвать ее сплетнями или клеветой, но я записала не более чем собственные наблюдения. И надеялась, что коллеги из «Крайер» оценят риск, на который я пошла. Я сказала себе, что больше не будет заказов на статьи о жевательных резинках. Я буду серьезным журналистом.

На следующий день я села на коричневую линию[29] и принялась высматривать Просто Боба. Мне нужно было получить большую дозу вдохновляющих мантр в стиле мумбо-юмбо, но Боба не было. Я обошла поезд два раза, но его там не было. Даже пропустила свою остановку. Пришлось пройти три лишних квартала, чтобы добраться до редакции, так что я вошла в лобби, когда было уже далеко за десять. Я знала, что к этому времени каждый в редакции наверняка увидел статью, так что мои нервы были на пределе. Охранник поднял газету, когда я проходила мимо.

— Довольно смело, Кейт.

— Спасибо, наверное.

Когда я вошла в писарскую, как мы ее называли, музыка, игравшая в динамиках, стихла. Голос Джерри раздался над нами.

 — Она вернулась, ребята.

Медленно одна за другой головы сотрудников поднялись над перегородками закутков и повернулись мою сторону, а потом все захлопали. Я слышала, как кто-то закричал:

— Я рад, что ты вернулась, Кейт!

А еще кто-то завопил:

— Даешь крутую статью этим утром!

Бет ухмыльнулась, когда я вошла в свой закуток.

Я встала на стул, чтобы поблагодарить всех за теплый прием. Он пошатнулся, и я чуть не упала, но быстро восстановила равновесие. Все засмеялись.

— Да, я все-таки неуклюжая! – закричала я.

В офисе все знали, что я недотепа. Завидев меня, все старались убрать вещи с моего пути. Я посмеялась над собой еще несколько секунд.

— Ладно, я просто хочу сказать спасибо, я рада вернуться к работе.

Я слезла, когда Джерри подошел к моему столу, таща за собой мой чемодан.

— Я надеюсь, тут нет ничего совершенно необходимого, – сказал он.

Я взглянула на чемодан.

— Я на самом деле просто боюсь открыть эту штуку.

Он прислонился к стене и смотрел на меня, пока я усаживалась за стол.