Только сердце подскажет - [14]

– Почему бы тебе не помочь Орелии?

– Не стоит. У нее есть свадебный распорядитель, который меня пугает.

– Пугает? – усмехнулась Виктория. Как будто Лайэма так легко испугать.

– Очень. Можешь убедиться сама.

Через секунду ее телефон загудел. Она взглянула на экран и улыбнулась. Лайэм прислал ей фотографию замка. Одинаково одетые рабочие были заняты установкой большого шатра, повсюду расставлены белые стулья, а в центре всего этого стояла эффектная деловая женщина с папкой-планшетом в руках, беспроводной телефонной гарнитурой в ухе и безжалостно затянутыми назад волосами. Она была очень привлекательна, хотя и напоминала школьную директрису.

– Она не страшная. – Виктория откашлялась. – Она шикарная. И кажется, потрясающе выполняет свою работу.

– Она робот, – коротко ответил Лайэм. И у нее все под контролем. Нет ничего, что я мог бы сделать.

– Похоже, эта свадьба будет великолепной, – сказала Виктория.

– Обязательно, – вдруг вздохнул он. – Так что тебе лучше вернуться к каллиграфии.

После того как он повесил трубку, Виктория еще несколько минут сидела, приложив телефон к уху. Этот вздох – из-за свадебной сцены? Из-за Орелии?

Ее сердце заныло.

Через несколько часов Лайэм позвонил в очередной раз, чтобы услышать ее голос, который так возбуждал его, даже по телефону.

– Я думаю, ты должна отвлечься на двадцать минут и прийти ко мне, – сказал он, как только Виктория ответила на звонок.

Он хотел заманить ее. Добиться женщины, которая сводила его с ума одним лишь взглядом. Правда, сейчас было не самое удачное время. Он не хотел, чтобы кто-то из них потом сожалел об этом, но подходящий момент наступит уже очень скоро.

– Двадцать минут? – Викторию это ничуть не впечатлило. – Это все, что ты хочешь?

Он усмехнулся. Ему хватило бы и двух минут, учитывая состояние, в каком он находился. Честно говоря, сейчас он согласился бы на что угодно.

– Для начала, – поправился он. – А потом мы могли бы провести вместе и остаток ночи.

– Ты что, напился?

– Ты сама знаешь, что нет. Зачем пытаться игнорировать тот факт, что джинн уже вылетел из бутылки?

– Придумай что-нибудь другое, – отрывисто ответила она. – Это клише на меня не действует.

Он рассмеялся:

– Когда ты успела так ожесточиться?

– Я уже сказала тебе, что я наконец-то повзрослела.

Раньше она была такой милой, мягкой. Она должна была быть такой – ее родители требовали совершенства. Лайэму было любопытно, чем все это закончилось для Виктории.

– Как твои родители? Ты с ними видишься?

Она ответила не сразу.

– Время от времени.

Ее ответ был слишком дипломатичный, слишком сухой.

– Они недовольны тобой и Оливером?

– Очень.

Он был готов держать пари, что они винили ее.

Оливер как-то рассказал ему, что у Виктории была сестра, которая еще подростком убежала из дома. Абсолютная бунтарка, она влюбилась в человека не своего круга. Поэтому теперь у них не могло быть с ней ничего общего. Сестра стала персоной нонграта – ее имя никогда не упоминалось, воспоминания о ней были запрещены. А потом Лайэм наблюдал за Викторией – видел, как она уступала, подчинялась, улыбалась и повиновалась. Всегда слишком боялась раскачать лодку. И все это чертовски его раздражало. Его раздражение усилилось при мысли, что родители обвиняют ее в том, что их брак с Оливером распался. Но он не мог удержаться и задал ей последний вопрос:

– Ты когда-нибудь видела свою сестру? Ты разыскала ее?

Виктория хотела. В ту ночь, сидя над бумажными украшениями, она мельком упомянула сестру и желание найти ее. Потом они оба сменили тему.

Наступила тишина.

– Виктория? – позвал он.

– Да, мы встречались некоторое время назад. Мы очень разные люди. Я посылаю ей открытку на Рождество. – Ее слова прозвучали легко. – Слушай, мне лучше вернуться к работе, я по-прежнему отстаю от своего плана.

Две секунды спустя Лайэм убрал телефон в карман и посмотрел на зеленую лужайку. Желудок у него стянуло, как будто развивалась морская болезнь на суше. Ему было обидно и больно за Викторию – она была одна, и это неправильно.

На следующее утро телефон Виктории зазвонил в пять тридцать. То есть Лайэм знал, что она уже не спит и работает? Она ответила после первого гудка, губы сами собой расплылись в улыбке.

– Тебе действительно очень скучно.

– Я приеду и заберу тебя. Ты должна сделать перерыв и подкрепиться.

– Ты приглашаешь меня на ланч?

– Вообще-то я думаю о завтраке в постель. Хорошая идея, как тебе кажется?

– Ты просто не можешь сдержаться.

– Ты права, – ответил он. – Я думаю о тебе и о сексе. Это как клубника и сливки, сыр и крекеры. Виктория и секс неразрывно связаны.

Она засмеялась, но странное разочарование сжало ее грудь. Это случится только один раз, а потом он снова исчезнет из ее жизни.

– Так это единственная причина, почему ты названиваешь мне по три раза в день?

Последовало молчание, что только усилило ее беспокойство. Потому что ей нравилось разговорить с ним, смеяться вместе с ним. Но все это было лишь средством для достижения его цели? Он просто работал, чтобы получить то немногое, чего на самом деле хотел?

Но она не хотела переспать с ним один раз и затем потерять его навсегда. Она стремилась к большему. С тех пор как переехала во Францию, ей было одиноко. Виктория хотела больше смеяться, и она смеялась, когда разговаривала с ним.