Только ради любви - [2]

Лила вздохнула: отец снова о своем! Все его воспоминания об Индии она уже выучила наизусть.

– А кто приехал? – спросила она.

– Господин фон Литценберг.

– Кто-кто?

– Его имя вам ничего не говорит?

Лила покачала головой.

– Впервые слышу. Как странно! – она задумалась. – Я точно знаю имена всех отцовских друзей по его рассказам о службе в Индии.

– Я тоже не знаком с этим господином.

Дело принимало таинственный оборот.

– Может быть, это один из кредиторов? – взволнованно предположила Лила.

– Не думаю, – ответил Тобиас. – Он выглядит иначе.

– Внешность обманчива, – резонно добавила девушка.

У нее была масса возможностей убедиться в этом с тех пор, как Уоррен-Хаус начал стремительно приходить в упадок. Военной пенсии отца не хватало даже на сносное существование, и постепенно у них образовалось множество долгов.

– Как бы то ни было, полковник велел вам немедленно возвращаться в дом и принять гостя подобающим образом.

– Нет, ну это неслыханно! – раскипятилась Лила. – Немедленно возвращаться! А он хоть что-нибудь рассказал об этом господине?

– Не волнуйтесь, мисс, – попытался утихомирить ее старик. – Полковник проводил меня до двери и шепнул, что этот господин хочет поговорить с вами о чем-то очень важном. Это я и должен вам передать.

Лила не понимала, с какой это стати ей наряжаться, чтобы принять какого-то незнакомца.

– Вообще-то, я хотела сегодня собрать редиску с грядок, – строптиво заявила она.

– Завтра будет новый день, – утешил ее верный Тобиас.

Старый слуга был очень привязан к юной хозяйке Уоррен-Хауса, хотя к ее рано умершей матери относился несколько настороженно – она ведь приехала из неведомой ему Польши! А для Тобиаса, шотландца до мозга костей, всю жизнь проведшего в Хайленде, не существовало мира за пределами шотландских гор.

Лила была очень похожа на свою мать, и временами это раздражало Тобиаса – девушка была явно не в породу Уорренов! Все представители рода Уорренов были высокими и ширококостными, со светлыми волосами, голубыми глазами и крупными «лошадиными» зубами, ставшими, так сказать, их родовым признаком.

А Лила была среднего роста, хрупкая и гибкая. Она смотрела на мир большими карими глазами с длинными густыми ресницами, а своим главным украшением считала блестящие каштановые волосы и прекрасные жемчужно-белые зубы.

– Истинная Васлевская! – говаривал полковник, любуясь дочкой, и при этом всегда вздыхал глубоко и печально.

Ее мать – Янина Васлевская – была польской аристократкой. В холле висел ее парадный портрет в полный рост, и каждый раз, смотря на него, Лила получала новое подтверждение того, что поразительно похожа на мать.

Но кое-что девушка взяла и от Уорренов, а именно отчаянный, смелый и несколько авантюрный характер. Она лихо скакала верхом, прекрасно плавала, совершала далекие пешие прогулки и даже метко стреляла. Простая деятельная жизнь на природе надежно закалила ее.

– Мы не должны заставлять полковника ждать, – напомнил Тобиас.

– Я уже иду!

Она проворно надергала редиски, сложила ее в корзину и направилась к дому, ловко лавируя между неухоженными грядками. Сад и огород выглядели запущенными, но вины Лилы в том не было: все домашнее хозяйство лежало на плечах девушки, и на достойный уход за садом и огородом у нее не хватало ни времени, ни сил, а для того, чтобы нанять прислугу, не было средств.

Весеннее солнце освещало старый дом, и признаки упадка и запустения стали особенно очевидны: фасады облупились, водосточные трубы продырявились, крыша протекала, каминная труба разрушилась. От этого грустного зрелища у Лилы защемило сердце: она искренне любила свой родной старый Уоррен-Хаус!

Девушка проскользнула в дом через заднюю дверь и отнесла корзину с редиской на закопченную кухню. Колченогий стол покачнулся под тяжестью корзины. Она так и не допросилась у Тобиаса починить его, но не винила старика: он трудился с раннего утра до позднего вечера, и до кухонного стола у него просто не доходили руки.

Лила быстро шла по темному коридору – дневной свет слабо проникал через цветные оконные витражи, а перед окнами росли вековые могучие деревья. Лила прижалась лицом к одному из оконных стекол, через которое была видна подъездная аллея, и необъяснимый страх снова захлестнул ее.

У парадной двери стояла роскошная карета, и слуга в помпезной темно-синей ливрее, отделанной серебряной тесьмой, держал под уздцы четырех вороных, запряженных цугом лошадей.

Лила изумленно вскинула брови: что за шутки? Кто же ездит теперь в старомодных каретах? Разумеется, в Хайленде еще встречались запряженные лошадьми экипажи, но состоятельные люди уже давно пересели в автомобили. Лилу распирало от любопытства и одновременно мучили странное ощущение холода и учащенное сердцебиение!

Девушка поднялась по винтовой лестнице в свою комнату и распахнула тяжелые дверцы массивного платяного шкафа. Правда, одежды в нем почти не было: скромных средств не хватало на достойный модный гардероб. Да и куда ей носить дорогие платья? Жизнь в Уоррен-Хаусе простая и скромная, заполненная хозяйственными заботами и занятиями на свежем воздухе. Поэтому любимой одеждой Лилы стали брюки – они давали ей полную свободу движения! Девушка надевала платья только по воскресеньям, когда вместе с отцом отправлялась в церковь в соседнюю деревню.