Только правда (Некрасов) - [28]
Те же, Бодуэн и Шапюи. Головы обоих перевязаны, у Шапюи перевязана рука. Бодуэн на костылях.
Все. Наконец-то!
Нерсья. Где он?
Бодуэн. Мы его застали у Сибило...
Шaпюи. Он беседовал с одной коммунисткой...
Бодуэн. Он собирался продать свои разоблачения газете «Либератэр».
Шапюи. «Как Жорж де Валера стал Некрасовым».
Жюль. «Либератэр»?
Бeржeра. Жорж де Валера?
Нерсья. Вы его, конечно, задержали?
Бодуэн. Само собой разумеется... Но...
Нерсья. Ну, говорите же, говорите!
Шапюи. Мы его скрутили...
Бодуэн. Но тогда один коммунист...
Шапюи. Он прикинулся полицейским...
Бодуэн. Их было двадцать...
Шапюи. Чтобы быть совершенно точным, — тридцать...
Бодуэн. Сорок вооруженных до зубов коммунистов набросились на нас.
Шапюи (показывая свои перевязки). Поглядите...
Бодуэн. Эти раны...
Шапюи. Увечья...
Нерсья. Но где Некрасов?
Шапюи. Он... убежал с ними...
Лерминье. Дураки!
Шариве. Болваны!
Бeржeра. Идиоты!
Бодуэн (показывая костыли). Господа, мы жертвы долга.
Нерсья. Вы еще мало получили. Убирайтесь!
Бодуэн и Шапюи уходят.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Те же, без Бодуэна и Шапюи.
Бержера (печально снимает свой значок и смотрит на него). Все кончено. (Бросает значок.)
Шариве (снимая свой значок и кидая его). Мы умрем в своей кровати.
Пауза.
Жюль (меланхолично). Ему повезло.
Нерсья. Кому?
Жюль. «Либератэр».
Нерсья (яростно). Я вам говорю: хватит! (Швыряет бутылку и стакан на пол. Обращаясь к остальным.) Будем мужественны, друзья! Посмотрим смело в глаза будущему.
Бeржeра. Будущего больше нет. Завтра «Либератэр» напечатает признания Валера. Мы станем всеобщим посмешищем.
Лерминье. Нас обвинят в том, что мы сыграли на руку коммунистам!
Бeржeра. Мы разоримся!
Шариве. Я хочу спать. Я вам сказал, что я хочу спать! (Идет к двери.)
Нерсья (удерживает его). Ах, вас манит ваша кровать! Вам нечего торопиться. Все равно вы рассчитываете умереть в своей кровати.
Бержера дует в дудочку.
Нерсья. Я вам говорю в последний раз: бросьте эту... свирель.
Бержера. Почему вы сердитесь? Могу же я искать утешения в музыке.
Нерсья (всем). Еще ничего не потеряно. Надо только хорошенько подумать, как спасти газету.
Жюль. Если вы позволите...
Нерсья. Говорите!
Жюль. Опередим «Либератэр». Сообщим завтра сами: «Величайший мошенник нашего века Жорж де Валера обманул всю Францию».
Нерсья. Вы понимаете, что вы говорите?
Жюль. Но мы продадим три миллиона экземпляров!
Все. Хватит! Бросьте! Замолчите!
Жюль. Хорошо. Молчу. Вот танталовы муки!
Пауза.
Нерсья. Знаете, я не нахожу предложение Палотена таким глупым. Но я развиваю его мысль. Наши признания вызовут возмущение читателей. Мы можем их успокоить, только принеся в жертву одного из нас. Мы скажем, что нас обманули. Но один из нас должен принять всю вину на себя. Мы его торжественно выгоним.
Пауза.
Шариве. Простите, кого вы имеете в виду?
Нерсья. Конечно, не членов правления.
Все. Браво!
Аплодисменты.
Жюль (перестав аплодировать). В таком случае я, право, не понимаю...
Все смотрят на него. Жюль принимается снова шагать. Они не спускают с него глаз.
Почему вы так на меня глядите?
Нерсья (подходя к нему). Дорогой Палотен, соберитесь с духом.
Бeржeра. Газета — это ваше дитя...
Шариве. Вы ее отец. Вы должны пожертвовать собой, чтобы спасти свое дитя.
Жюль. Ах, вот чего вы хотите! (Пауза.) Что же, я готов подчиниться.
Аплодисменты.
Но это не спасет газету. Все знают, что я — мелкий служащий. Если вы хотите оправдаться перед публикой, лучше пожертвовать председателем правления.
Шариве. Не так глупо...
Нерсья. Но, дорогие друзья...
Шариве. С вашей стороны это будет благородным поступком.
Нерсья. И вы меня замените на посту председателя? Кто вам сказал, что Валера — это Некрасов? Палотен.
Шариве. Да, но вы ему поверили.
Нерсья. Вы тоже.
Шариве. Я не был председателем правления.
Нерсья. Я тогда тоже не был председателем. Председателем был Баран.
Шариве (наступая на Нерсья). Баран сразу что-то заподозрил.
Лерминье (наступая на Нерсья). Варан все-таки честный человек.
Бeржeра. Он ни в чем не виноват.
Шариве. Не из-за него мы оказались в дураках.
Бeржeра. Нерсья, это вы его прогнали. Вы интриган!
Нерсья, отступая, наткнулся на чемодан.
Шариве (кричит). Осторожно!
Нерсья (обернувшись). Что?
Все. Чемодан!
Они сперва смотрят на чемодан с ужасом. Потом внезапно их охватывает ярость.
Нерсья (глядя на чемодан). Мерзость!
Бержера (так же). «Радиоактивный порошок»! (Ударяет чемодан ногой.)
Шариве (показывая на чемодан). Вот откуда пошло все.
Лерминье. Надо уничтожить эту гадость! (Ударяет чемодан ногой.)
Все. Разломать! Растоптать! Разнести!
Топчут чемодан, играют им, как футбольным мячом.
Входит Баран, потом Сибило.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Те же, Баран и Сибило.
Баран. Члены правления занимаются гимнастикой. Что же, в вашем возрасте это полезно.
Нерсья. Баран!
Все. Баран! Баран!
Баран. Да, дорогие друзья. Баран, ваш бывший председатель. Сибило, как честный человек, рассказал мне все. Войдите, Сибило, не смущайтесь!
Сибило (входя). Я... Простите меня, простите!
Жюль. Балбес!
Баран. Тише! Вы ни в чем не виноваты, Сибило. Напротив, вы нам оказали величайшую услугу. Если мы спасем нашу газету, то только благодаря вам.
Шариве. A ее можно спасти?
Баран. Если бы я этого не думал, разве я пришел бы сюда?
«Тошнота» – первый роман Ж.-П.Сартра, крупнейшего французского писателя и философа XX века. Он явился своего рода подступом к созданию экзистенционалистской теории с характерными для этой философии темами одиночества, поиском абсолютной свободы и разумных оснований в хаосе абсурда. Это повествование о нескольких днях жизни Антуана Рокантена, написанное в форме дневниковых записей, пронизано острым ощущением абсурдности жизни.
Роман-пьеса «Ставок больше нет» был написан Сартром еще в 1943 году, но опубликован только по окончании войны, в 1947 году. В длинной очереди в кабинет, где решаются в загробном мире посмертные судьбы, сталкиваются двое: прекрасная женщина, отравленная мужем ради наследства, и молодой революционер, застреленный предателем. Сталкиваются, начинают говорить, чтобы избавиться от скуки ожидания, и… успевают полюбить друг друга настолько сильно, что неожиданно получают второй шанс на возвращение в мир живых, ведь в бумаги «небесной бюрократии» вкралась ошибка – эти двое, предназначенные друг для друга, так и не встретились при жизни. Но есть условие – за одни лишь сутки влюбленные должны найти друг друга на земле, иначе они вернутся в загробный мир уже навеки…
В первой, журнальной, публикации пьеса имела заголовок «Другие». Именно в этом произведении Сартр сказал: «Ад — это другие».На этот раз притча черпает в мифологии не какой-то один эпизод, а самую исходную посылку — дело происходит в аду. Сартровский ад, впрочем, совсем не похож на христианский: здание с бесконечным рядом камер для пыток, ни чертей, ни раскаленных сковородок, ни прочих ужасов. Каждая из комнат — всего-навсего банальный гостиничный номер с бронзовыми подсвечниками на камине и тремя разноцветными диванчиками по стенкам.
"Дороги свободы" (1945-1949) - незавершенная тетралогия Сартра, это "Возраст зрелости", "Отсрочка", "Смерть в душе". Отрывки неоконченного четвертого тома были опубликованы в журнале "Тан модерн" в 1949 г. В первых двух романах дается картина предвоенной Франции, в третьем описывается поражение 1940 г. и начало Сопротивления. Основные положения экзистенциалистской философии Сартра, прежде всего его учение о свободе, подлинности и неподлинности человеческого существования, воплощаются в характере и поступках основных героев тетралогии. .
За городскими воротами, зашагав прочь от Аргоса, странствующий рыцарь свободы Орест рано или поздно не преминет заметить, что воспоминание о прикованных к нему взорах соотечественников мало-помалу меркнет. И тогда на него снова нахлынет тоска: он не захотел отвердеть в зеркалах их глаз, слиться с делом освобождения родного города, но без этих глаз вокруг ему негде убедиться, что он есть, что он не «отсутствие», не паутинка, не бесплотная тень. «Мухи» приоткрывали дверь в трагическую святая святых сартровской свободы: раз она на первых порах не столько служение и переделка жизни, сколько самоутверждение и пример, ее нет без зрителя, без взирающих на нее других.
Книга «Экзистенциализм — это гуманизм» впервые была издана во Франции в 1946 г. и с тех пор выдержала несколько изданий. Она знакомит читателя в популярной форме с основными положениями философии экзистенциализма и, в частности, с мировоззрением самого Сартра.