Только один год. Лишь одна ночь (сборник) - [27]

и прокатиться на канате. Предлагаю вам отправиться и туда, задаром.

Я делаю вид, что обдумываю.

– Послушайте, съездите на денек. – Она подманивает меня наклониться к ней. – Не говорите, что это я сказала, но можно даже остаться на ночь. Когда пройдете через ворота, вы свободны.

Я смотрю на Бруджа, словно жду его разрешения сделать этой девушке одолжение, согласившись на тур. Он живо подыгрывает, его лицо приобретает такой вид, что, мол, если уж иначе никак.

Я улыбаюсь американке, она сверкает зубами в ответ.

– Прекрасно! – и начинает составлять нужные документы, параллельно без умолку рассказывая о предстоящей поездке. – Когда вернетесь на Исла-Мухерес, непременно сходите в «Манго». Там такие бранчи, ради них и умереть не жалко. – Она поднимает взгляд на нас. – Может, я и сама смогу вас сводить.

– Возможно, – снисходительно говорю я.

– Вы задержитесь до Нового года?

Я киваю.

– Куда пойдете?

Я пожимаю плечами и развожу руками, словно говоря, что вариантов много.

– В Пуэрто-Морелос будет супервечеринка на пляже. Выступают «Лас Олас де Молас», они играют крутой регги. Обычно это лучший вариант. Многие танцуют всю ночь напролет, а кто-то потом плывет на пароме на Исла-Мухерес, похмеляться и есть бранч.

– Может, там тогда и увидимся.

Она широко улыбается.

– Буду надеяться. Вот все, что вам понадобится для поездки. – Девушка вручает мне какие-то бумаги и карточку со своим личным номером телефона. – Меня зовут Кайла. Если что понадобится, звоните. По совершенно любому поводу.

В воротах «Майя-дель-Соль» стоят все те же потные охранники в жилетах, но они нас не узнают. Либо им просто плевать. Я устроился на заднем сиденье такси с официальными документами в трех экземплярах, и я уже другой человек.

Нас высаживают перед главным входом, это огромный атриум, засаженный бамбуком и цветами, к жердочкам привязаны тропические птицы. Мы садимся на плетеный диванчик для двоих, пока лощеная мексиканка переписывает данные из наших документов и снимает копию моей кредитки. Потом нас передают мексиканцу постарше, у него струящиеся светлые волосы и очки «Рэй-Бан» в черепаховой оправе.

– Добро пожаловать! – говорит он. – Меня зовут Джонни Максимо, я познакомлю вас с «Майя-дель-Соль», где фантазия воплощается в реальность.

– Именно на это мы и надеялись, – говорит Брудж.

Джонни широко улыбается и подглядывает в бумажку. Итак, Уиллем и Роберт. Роберт или Боб?

– Вообще-то я Роберт-Ян, – отвечает он.

– Значит, Роберт. У вас уже есть какая-либо курортная собственность?

– Не сказал бы.

– А у вас, Уиллем?

– Я из тех, кто предпочитает колесить по всему свету.

Джонни смеется.

– Да, я тоже. Знакомиться с женщинами разных стран. Значит, я так понимаю, что вы холосты и раньше не бывали в курортном клубе.

– Так и есть, Джонни, – соглашается Брудж.

– Ну, так я вам скажу: вот где настоящая жизнь. И зачем ехать на курорт и что-то там снимать, если все можно купить? Зачем жить вполсилы, если можно на полную?

– Или даже вести двойную жизнь, – добавляет Брудж.

– Перед вами один из наших бассейнов. Всего их шесть, – хвастается Джонни. Вокруг шезлонги и цветы. На горизонте поблескивает Карибское море, словно оно создано лишь в качестве декорации этого курорта. – Неплохой вид, да? – Джонни со смехом показывает на ряд загорающих женщин.

– Весьма, – говорю я, переводя взгляд с одной на другую.

– Уиллем, чем вы занимаетесь?

– Недвижимостью, – отвечаю я.

– Значит, вы уже в курсе, насколько это прибыльное дело. И знаете… – Он подзывает меня поближе. – Я был знаменитостью мексиканского кино, – громко шепчет он. – А теперь…

– Вы были актером? – перебиваю я.

Мой вопрос застает его врасплох.

– Раньше – да. Но теперь, став владельцем здешней недвижимости, я зарабатываю куда больше, чем тогда.

– В каких фильмах вы играли?

– Вы вряд ли слышали.

– В Голландии зарубежное кино популярно. Рискните.

– Нет, я действительно не думаю, что вы о таких слышали. Я играл с Армандом Ассанте [43]. В основном в теленовеллах.

– В мыльных операх? Типа «Хорошие времена, плохие времена»? – Брудж несколько саркастичен.

– Здесь к ним относятся очень серьезно, – фыркает Джонни.

– Круто, – говорю я, – что вы этим жили.

У Джонни на миг вытягивается лицо. Как будто даже загар сходит. Потом он резко переключается.

– Это было тогда. Сейчас я зарабатываю куда больше, – захлопав в ладоши, он поворачивается ко мне. – Итак, Уиллем, что бы вы хотели увидеть? – Он обводит рукой курортные владения, и я словно вижу первую ласточку надежды, малюсенькую, но реальную, что она может быть здесь. Это всего лишь мелочь, но я не был так счастлив уже несколько месяцев.

– Каждый сантиметр этого курорта, – говорю я.

– Ну, его территория больше квадратного километра, так что на это уйдет приличное количество времени, но я рад видеть вашу заинтересованность.

– Вы себе и представить не можете, насколько силен мой интерес. – Забавное заявление, поскольку вчера я ничего подобного не испытывал. Но теперь я как будто вошел в роль.

– Почему бы не начать с какого-нибудь ресторана. У нас их восемь, и все они – мирового уровня. Мексиканский, итальянский, бургер-бар, суши…