Только не в этот раз - [13]

– Конечно же нет, – немедленно согласился тот, ожидая, что сейчас уже прольется, наконец, свет на это внезапное посещенье.

– Первым делом я хотел бы спросить: остался ли у тебя в наличии тот «товар», что я брал у тебя в давешний раз? – выдал полицейский вопрос, не ставший, однако, для «дилера» удивительным.

Павел Прокопьевич замолчал всего лишь на миг, искоса поглядывая на человека, пришедшего вместе с его давним знакомым и бывшего ему пока не известным. Перехватив этот подозрительный взгляд, служитель закона убежденно заверил:

– Можешь говорить свободно: он свой.

– Нет, ничего не осталось, – стараясь быть твердым, провозгласил Паша Укорин, убедившись, что новобранец серьезной опасности не представляет, – разве только «трава»?

– Ты что, хочешь сказать, что у тебя совсем не осталось твоего чудесного «кокса»? – не поверил опытный «опер».

– Я же говорю: трудность с поставкой, – попытался наркоторговец придать своему лицу наиболее правдивое выражение, – только «трава».

– Ладно, «хрен» с ним, давай и «марихуану», – согласился Киров, допустив про себя мысль, что такое, в общем, очень даже возможно.

Хозяин квартиры вышел в другую комнату и вернулся с небольшим прозрачным пакетом, имеющим размеры сто пятьдесят на сто пятьдесят миллиметров и полностью набитым зеленоватой растительной массой. Лишь только он передал наркотическое средство Роману и уселся в свое удобное кресло, как старший оперативник, спрятав преступное зелье в карман своей кожаной куртки, перешел к искомой цели всего неожиданного визита:

– Скажи, Корян, не слыхал ли ты про жуткое смертоубийство, происшедшее в вашем районе нынешней ночью?

– Как не слыхать? – не без облегчения, выдохнул Павел Прокопьевич, плохо скрывая охватившие его внутренние волнения. – Конечно же, слышал. Говорят, это уже третье точно такое.

– Неужели? – попытался изобразить оперуполномоченный откровенное удивление, что, в принципе, у него получилось довольно неплохо. – И что еще говорят?

– Маньяк завелся люди судачат, – только и нашелся, что ответить Укорин.

– И разумеется, никто про него ничего слыхом не слыхивал и видом не знает? – возникли естественные сомнения у опытного Романа.

– Ты же сам, Костолом, прекрасно должен все понимать, – убежденно заговорил наркоторговец таким тоном, что было похоже, что он говорит абсолютную правду, – эти «звери – а по другому их никак и не назовешь – действуют всегда в одиночку и вряд ли с кем делятся своими мрачными «подвигами». Бывают, конечно же, исключения, но я думаю, что этот не станет тем, редким, случаем.

– Ну, а если все же подумать? – настаивал Киров, хмуря и без того сведенные к переносице брови, – может, кто всплывет в твоей памяти с неадекватным, подозрительным поведением? Может, наркоман какой, у которого крыша едет, или кто освободился с «тюряги» с такими давними, не изжитыми еще, пережитками тяжелого прошлого. В этом случае, думаю, следует смотреть в пятилетний период, ведь такие наклонности могут проявиться не сразу. В общем, ты тут подумай, внимательно посмотри и послушай, и если вдруг что проявится интересное, то сразу сигнализируй ко мне. Все ли, Корян, понятно в этом, вроде, совсем несложном вопросе? Повторять не потребуется?

– Нет, – заверил Павел Прокопьевич, – я все понял. Не в первый же раз.

– Тогда ладно, – провозгласил опытный оперуполномоченный, вставая со своего места и направляясь к выходу из квартиры, – надеюсь, мы друг друга отлично поняли, и мне не придется разочаровываться в нашей с тобой давешней дружбе.

Младший лейтенант, одетый, как уже известно, в гражданское одеяние, последовал следом за своим очень умелым наставником. Как только они оказались на улице, сели в машину, и она медленно тронулась, Бирюков не выдержал и спросил:

– Я, конечно, все понимаю: оперативная деятельность, «стукачи» и все такое прочее… однако то, что мне совершенно не ясно, так это: зачем нам наркотики?

– «Марихуана-то»? – пробормотал Роман, словно не слушая говорившего, погруженный в этот момент в свои сокровенные мысли. – Скоро узнаешь. Хотя по большому счету я тебе как и всегда посоветую: побольше смотри, слушай и поменьше говори, а главное, умничай. Со временем придет опыт, и тогда ты все узнаешь и начнешь понимать.

Никита, видя, с какой неохотой отвечает напарник на его, вроде совсем обыденные, вопросы, обиженно замолчал и, отвернувшись к окошку, изобразил на своей физиономии крайнее недовольство и полную отрешенность. «Переварив» что-то в своей голове, Киров заметил состояние новобранца и рассмеялся от всей души так, что даже вызвал у своего молодого напарника непроизвольную смену его настроения с угнетенного на глубоко удивленное. «Уж не спятил ли он? Вот так всегда… мне достался полоумный наставник», – подумал про себя Бирюков.

Роман же между тем остановился, свернул из «экспроприированной» марихуаны небольшой «косячок» и, подпалив его спичкой, стал небрежно покручивать между пальцами. Заметив, что Бирюков смотрит на него широко открытыми ополоумевшими глазами, словно бы говорящими, что он уже готов выпрыгнуть из машины и бежать докладывать начальству о чрезвычайном происшествии, случившимся на работе, опытный сыщик недвусмысленно усмехнулся: