Только любовь - [13]

Едва бросив взгляд на Чероки, Шеннон поняла, что у старухи что-то неладно с правой ногой.

– Здравствуй, девочка, – приветствовала ее Чероки. – Замечательный день, а?

– Верно, замечательный, – согласилась Шеннон. – Красавчик, дай пройти! Если ты голоден, раздобудь себе что-нибудь на завтрак.

Дверь хижины закрылась. Красавчик остался снаружи. Если в крохотной комнатке еще как-то могли поместиться двое людей, то уж для огромного пса там решительно не было места.

– Я слышала, что ты ходила в Холлер-Крик за продуктами, – сказала Чероки.

– Откуда тебе известно?

– Рассказали… Племянник Раненого Медведя менял в лавке золото на виски. Там он слышал, как Калпепперы получили наконец по заслугам.

– Разве?

– Клянусь в этом твоей радостной улыбкой! Где ты была, когда вся пыль осела? Ведь сцепились как-никак из-за тебя.

– Когда я услышала щелканье кнута, то схватила муку и соль и вылетела оттуда как ужаленная, – созналась Шеннон.

Чероки хрипло рассмеялась. Седые волосы ее были на индейский манер заплетены в две косы, хотя она была полукровка, которая предпочла жить в полном одиночестве, чтобы не слышать оскорбительных реплик с той и другой стороны по поводу того, что она не белая и не индианка. Амулет в виде мешочка, висевший на шее Чероки, намекал на мудрость его обладательницы, которую, кстати, можно было прочитать в спокойном взгляде ее черных глаз.

Если кто-то, кроме Шеннон, и знал о том, что Чероки – старая женщина, а не старый мужчина, то не поднимал из-за этого шум. Она знала лечебные свойства всех трав и умела исцелять раны. Как индейцы, так и белые почитали ее за шамана.

– Садись, – предложила Чероки.

Шеннон опустилась на стул, который стоял впритык к старинной деревянной плитке. Чероки присела на койку. Хижина была настолько маленькой, что Шеннон и Чероки едва не касались друг друга коленями.

– Что у тебя с ногой? – спросила Шеннон.

Чероки отвернулась и стала набивать в каменную трубку табак, смешанный с травой, после чего чиркнула спичкой и затянулась.

– Очень трудная зима была, – проговорила она, – но в племени Раненого Медведя умерла только одна женщина, да один ребенок родился мертвым. Остальные все бодрые и здоровые, как твоя собака.

Шеннон очень хотелось выяснить, что все-таки случилось с ногой Чероки, но она не стала возвращаться к этой теме. Чероки всегда говорила о том, что интересовало ее, все остальное попросту игнорировала.

– Если с ними что-то и случится, твои снадобья поставят их на ноги, – проговорила, морщась от запаха, Шеннон.

Вкус приготавливаемых Чероки снадобий и смесей был, как правило, ужасным, но старая женщина утверждала, что именно в этом их сила.

Шеннон украдкой оглядела комнатку. Обычно возле плиты стояло ведро с водой, на полу был изрядный запас дров, а на плите что-то жарилось или варилось. Нередко можно было увидеть свежеиспеченные лепешки.

Сегодня ведро было пусто, дров едва ли хватит даже на растопку, а съестным даже не пахло.

– Пока я шла сюда, мне захотелось пить, – сказала Шеннон, потянувшись к ведру. – Не возражаешь, если я принесу воды?

Поколебавшись, Чероки пожала плечами.

– Ручей страшно холодный, у меня ломит зубы, если я пью такую ледяную воду, – пробормотала старая женщина.

– Тогда я сейчас принесу воды, и ее можно будет немного подогреть.

Опять поколебавшись, Чероки вздохнула:

– Я очень благодарна тебе, Шеннон. Я сегодня неважно себя чувствую.

Шеннон сбегала за водой и принесла в комнату дров. Укладывая их между койкой и плитой, она искоса посмотрела на Чероки и с огорчением отметила, что та выглядит бледной и изможденной.

– Пока я здесь, – бодрым голосом проговорила Шеннон, я вычищу этот горшок и приготовлю суп. Ничто не подкрепляет лучше супа.

На сей раз Чероки даже не пыталась возражать. Она просто откинулась на кровати и тихонько ругнулась.

– Я поскользнулась, когда несла воду. Это было дней шесть назад, – призналась Чероки. – Подвернула лодыжку. После припарок стало получше, но пока еще проклятая нога побаливает.

– Побереги ее, – посоветовала Шеннон, отскабливая горшок. – Со временем заживет.

Чероки еле заметно улыбнулась:

– Я точно такой же совет давала Молчаливому Джону, когда Разорбек наступил ему на ногу.

– Надеюсь, что ты не в пример ему последуешь хорошему совету.

– А самого Молчаливого Джона нет…

Это было не похоже на вопрос. Это скорее прозвучало как утверждение. Однако Шеннон сделала вид, что Чероки спрашивает, а ей следует отвечать.

– Да, пока никаких вестей…

– Ты должна смотреть правде в глаза… Ты стала вдовой.

Шеннон ничего не ответила.

– Даже до Калпепперов это дошло, – продолжала Чероки, – а ведь их не заподозришь в большом уме.

– Я оденусь в одежду Молчаливого Джона и снова проеду на Разорбеке через перевал.

Чероки хмыкнула:

– Не рассчитывай, что тебе и на этот раз удастся их одурачить.

Шеннон пожала плечами:

– А что же делать?

– Что ты можешь сказать о мужчине по прозвищу Бич? – спросила Чероки. – Маленький Медведь сказал, что он ехал по твоим следам от самой лавки.

– Маленький Медведь такой же сплетник, как и его дядя – Раненый Медведь.

Однако Чероки ждала, когда Шеннон расскажет ей о Биче.

Вместо этого Шеннон сосредоточила все свое внимание на приготовлении супа, словно для нее это был вопрос жизни и смерти.