Только для личного ознакомления - [7]

— О! — Бонд сделал вид, что это его мало интересует. — Кстати, где это? И кто были эти цыгане?

Кинолог изящно вытянул смуглый маленький палец.

— Это старые названия. Вот Этуаль-Парфе, а здесь, где произошло убийство, находится Каррефур-де-Кюрье. Здесь же, как бы образуя нижнюю часть треугольника, расположен Каррефур-Руаяль, который, — добавил он драматически, — как бы образует крест с дорогой смерти.

Он вытащил из кармана карандаш и поставил точку рядом с пересечением дорог.

— А это просека, мсье. Здесь жили цыгане большую часть зимы. Они ушли в прошлом месяце. Все убрали за собой, но для собак запахи их еще долго не выветрятся.

Бонд поблагодарил его, выразил желание взглянуть на собак, долго восторгался ими, поговорил о профессии кинолога, затем сел в “пежо” и уехал в жандармерию Сен-Жермена. Да, конечно, там знали о цыганах. Очень похожи на румын. Почти ни слова не знали по-французски, но вели себя хорошо. Жалоб не было. Шесть мужчин и две женщины. Нет, никто не видел, как они уходили. Однажды утром их просто не оказалось на месте. Может быть, снялись еще за неделю до происшедшего, шут их знает. В том районе редко кто бывает.

Бонд поехал по дороге Д-98 через лес. Когда впереди на расстоянии четверти мили появился большой автострадный мост через дорогу, Бонд увеличил скорость, затем выключил двигатель и тихо покатил по Каррефур-Руаяль. Он остановился, вышел из машины, стараясь не шуметь и чувствуя себя довольно глупо, мягко вошел в лес и с большой осторожностью направился к тому месту, где находилась просека. Через двадцать ярдов он приблизился к ней. Постоял на опушке меж кустарниками и деревьями, внимательно все осмотрел. Затем вышел на просеку и прогулялся по ней от начала до конца. Просека, заросшая густой травой и мхом, выглядела словно два теннисных корта. Перед ним лежал просторный участок земли, покрытый ландышами, а под деревьями росли колокольчики. Чуть в стороне располагался низкий холм, похожий на курган, полностью окруженный и заросший куманикой и пышно цветущим шиповником. Бонд прошелся вокруг, что-то поискал у корней деревьев, но не увидел там ничего, кроме земляного основания холма.

Бросив последний взгляд, он двинулся в угол прогалины, который находился ближе всего к дороге. Здесь легче было пройти между деревьями. Может быть, кто-то проложил тропку — довольно плотно примяты опавшие листья? Да нет, пожалуй, разве что прошли мимо цыгане или кто-нибудь устроил здесь когда-то веселый пикничок. С краю дороги между двумя деревьями оказался узкий проход. Не придавая своим действиям особого значения, Бонд наклонился, чтобы рассмотреть стволы. Он напрягся и присел. Осторожно сковырнул ногтем тонкую полоску затвердевшей грязи на стволе дерева. За ней скрывалась глубокая царапина. Свободной рукой он размял упавшую грязь. Сплюнул, размочил ее и осторожно заполнил царапину снова. На одном дереве было три замаскированные царапины, а на другом — четыре. Бонд быстро вышел на открытую дорогу. Его машина стояла на небольшом уклоне, который вел прямо к автострадному мосту. Сюда почти не доносился шум транспорта на шоссе. Бонд толкнул машину, впрыгнул в нее и включил двигатель только тогда, когда оказался под мостом.

Он мысленно перенесся назад, на просеку. Вот он проезжает над ней, но все еще не уверен в своих предчувствиях. Напутствие М, вроде бы навело его на след — если это след — и еще то упоминание о цыганах.

Собаки чувствовали именно запах цыган... Большую часть зимы... Они ушли месяц назад. Жалоб не было... Однажды утром их просто... Невидимый фактор. Невидимый человек. Люди, составляющие неотъемлемую часть фона. Никто даже не знает, там они или нет. Шесть мужчин и две женщины, совсем не говорили по-французски. Хорошее прикрытие, цыгане. Иностранец и одновременно не иностранец, просто цыган. Одни из них уехали в фургоне. Другие остались, построили зимний лагерь, тайное место, первой вылазкой из которого стало похищение секретных донесений. Бонд полагал, что просто фантазирует, пока не обнаружил царапины — тщательно замаскированные царапины на двух деревьях. Они располагались как раз на такой высоте, на которой могли зацепиться за ствол педали, скажем, велосипеда, переноси его кто-нибудь. Возможно, он придумал все это, высосал из пальца, но на то он и Бонд. Единственный вопрос, который вертелся теперь у него в голове, это — совершили ли те люди одиночную вылазку или они, будучи уверены в своей безопасности, предпримут и вторую попытку.

Он сообщил о своих размышлениях — по секрету — на пост “F”. Мери-Энн Рассел посоветовала вести себя осторожнее. Начальник поста “F” сказал, что силы его подразделения в Сен-Жермене всегда к услугам Бонда. Попрощавшись с полковником Шрайбером, Бонд перебрался в помещение поста (где ночевать приходилось почти по-походному), располагавшееся в неприметном домике на тихой деревенской улице. Сотрудники поста обеспечивали необходимое прикрытие, все четверо, давно связавшие жизнь с Секретной службой, без лишних вопросов отдали себя в распоряжение Бонда. Как и он, они прекрасно понимали, что, если удастся обставить Службу безопасности штаба главнокомандующего, это явится таким бесценным достижением Секретной службы, что все страхи М., связанные с нападками на его людей и попытками ущемить их независимость, мгновенно улетучатся.