Толкиен. Мир чудотворца - [57]

И Гэндальф вторит ему:

«— Воистину так: это сеянец прекрасного Нимлота, порожденного Галатилионом, отпрыском многоименного Телпериона, Древнейшего из Древ… Да, тысячу лет пролежало оно, сокрытое в земле, подобно тому, как потомки Элендила таились в северных краях… Арагорн бережно потрогал деревце, а оно на диво легко отделилось от земли.. и Арагорн отнес его во двор цитадели… У фонтана Арагорн посадил юное деревце, и оно принялось как нельзя лучше; к началу июня оно было все в цвету.

— Залог верный, — молвил Арагорн, — и, стало быть, недалек лучший день в моей жизни».

Ибо расцветшее дерево означает конец оскудению земли и скитаниям достославнейшего из земных правителей. И тут следует еще раз подчеркнуть великое значение символа дерева.

За долгие–долгие века до того, как Фродо, Арагорн и Гэндальф оказались вовлеченными в великие дела своего времени, другие герои пытались спасти деревья от гибельной скверны, пустившей корни в Нуменоре:

«Когда Амандил прознал о коварных замыслах Саурона… говорил он с Элендилом и сыновьями его и поведал им историю Валинорских Дерев… и совершил подвиг, снискав себе за то славу превеликую. Переодевшись, один явился он в Царские Сады, куда подданным вход бы заказан, подошел к Древу… и сорвал с него плод… Однако ж потом Правитель уступил Саурону: срубил он Белое Древо и отступился так от веры отцов своих… Элендил сделал все, как наказывал ему отец… Было так Семь Каменьев, дар эльдар, и струг Исилдура унес младое еще Древо, росток прекрасного Нимлота».

Благодаря тому спасенному плоду

«…на землю снова пришла весна, Наследник Исилдура взошел на престол Гондора и Арнора, и дунаданцы вернули себе былые могущество и славу. И вновь расцвело в садах Минас–Арнора Белое Древо, и все благодаря ростку, что Митрандир сыскал средь заснеженных взгорий Миндоллуина, сверкающего чистой белизной над Градом Гондорским. А раз ожило Древо, стало быть, сохранилась в сердцах правителей и память о днях минувших».

Глава третья Предметы и драгоценности

Подобно силам природы, рукотворные предметы также имеют свою символику в творчестве Толкиена — точнее, в его героико–средневековом мире, где превращения, творимые человеком с природой, есть не что иное, как преобразования (как в случае с головкой эфеса меча, о чем мы еще поговорим), а не разрушения. Давайте же подробнее остановимся на плодах трудов рук человеческих. Хотя, как пишет о символике средневековых предметов историк и культуролог Жак Рибар, «нелегко выбрать то единственное, что помогло бы нам оценить все несметное богатство и многообразие средневековых предметов».

Символический смысл оружия истолковывается, в частности, в романах артуровского цикла, заметно повлиявших на все творчество Толкиена. Так, например, в «Ланселоте» треугольный или четырехугольный щит толкуется как надежный оплот, равно как и знак принадлежности к тому или иному рыцарскому ордену, и даже к определенной «даме сердца». Щит Ганбо(81) украшен гербом, «отображающим храбрость рыцаря». На щитах Каратака(82) и Алардина(83), персонажей «Сказания о Каратаке», изображены «ползущие зеленые львята» и «алые пасти с орлами, несущими белую мантию».

Другое защитное средство — кольчуга, названная в «Ланселоте» «оплотной стеной» рыцаря. Кольчуги на воинах буквально трещали по швам от сокрушительных ударов, а щиты раскалывались в щепки. Но и тогда рыцари продолжали сражаться, и разбитые доспехи им уже заменяла доблесть, презирающая смерть. Так что кольчуга служила защитой скорее символической.

Шлем означал, что «рыцаря, в него облаченного, должны были видеть все те, кто замыслил осквернить Святую церковь».

Однако шлем может принести и погибель: так, в «Поисках Грааля» рыцари в шлемах, обознавшись, обнажают мечи и бросаются друг на друга. В «Сильмариллионе» огромный незадачливый Турин водружает шишак на голову дракона, который предрекает ему битву с великим драконом Глаурунгом, посланцем Моргота. В конце концов, он одолевает дракона, но тот успевает предопределить и его собственную смерть, вернее самоубийство, погубив Ниниэль, несчастную жену Турина.

Атакующего оружия больше, да и символика его побогаче. Как писал Юлиус Эвола в своем «Протесте против современного мира», «в Средние века было написано великое множество трактатов, где каждый вид оружия и каждый рыцарский доспех имел свое символическое толкование — духовное и этическое… клинок меча символизирует душу рыцаря», и это, среди прочего, объясняет, почему холодное оружие ковалось в глубокой тайне. Так что теперь понятно, какое значение имел для Арагорна меч Андрил, перекованный эльфийскими кузнецами. Меч, разумеется, «из всех видов оружия самое почетное и благородное».

У каждой стороны лезвия меча свое предназначение: первая сторона разит «всякого, кто смеет оспаривать божественную сущность Спасителя нашего», а вторая «карает всякого, кто восстал против рода человеческого»; острие же клинка «означает повиновение, ибо всем должно повиноваться рыцарю».

Меч служит главным символом власти, а значит, он должен быть красив, под стать ножнам и головке эфеса, украшенной символическими драгоценными камнями: