Токсин - [40]

Ким кивнул.

— По крайней мере, мне точно нужно уехать: я теперь в розыске. И вообще, давай только переоденемся — не будем оставаться здесь на ночь.

— А куда мы поедем?

— В какой-нибудь отель, мотель — какая разница?

Вторник, 27 января

Несмотря на смертельную усталость, Ким плохо спал и проснулся около пяти утра. Всю ночь он обдумывал, что ему делать дальше. Он никак не мог до конца поверить, что кто-то нанял убийцу специально для него. Осторожно, чтобы не разбудить Трейси, Ким встал с кровати, взял одежду и тихо прошел в ванную комнату. Там он побрился и принял душ. С приглаженными волосами он выглядел поприличнее. Одевшись, он нацарапал записку Трейси и отправился на поиски завтрака.

В нескольких милях от мотеля была закусочная, где Ким заказал два кофе, два апельсиновых сока и пончики. Вокруг было полно рабочих и водителей грузовиков.

Возвращаясь к машине, через окошко газетного автомата он краем глаза увидел яркий заголовок: «УБИЙСТВО! МЕСТЬ СУМАСШЕДШЕГО ДОКТОРА».

Дрожь пробежала по его спине. Он положил покупки в машину и вернулся к автомату. Выудив дрожащей рукой из кармана нужные монетки, Ким опустил их в щель и достал газету. Под заголовком красовалась его старая фотография. Он сел в машину и на второй странице прочел:

Доктор Ким Реггис, уважаемый кардиохирург из университетского медицинского центра, взял правосудие в свои руки. После того как в воскресенье трагически умерла его дочь, он, как утверждают, перекрасился в блондина, устроился под вымышленным именем в «Хиггинс и Хэнкок», а затем жестоко убил другого рабочего этой компании, Карлоса Маттео. Предполагают, что доктор Реггис считал причиной смерти дочери мясо одной из забитых на бойне «Хиггинса и Хэнкока» коров. Мистер Дэрил Вебстер, президент компании, назвал это обвинение нелепым и голословным. Он также сообщил, что мистер Матео был ценным работником и набожным католиком. После него остались больная жена и шестеро малолетних детей…

Ким в гневе швырнул газету на заднее сиденье и поехал обратно в мотель.

Трейси услышала, как он вошел, и высунула голову из ванной. Она только что приняла душ.

— Я слышала, как ты уходил, — сказала она и, завернувшись в полотенце, вошла в комнату. Ким протянул ей газету.

— Прочти вот это, — сказал он.

Трейси взяла ее и присела на край кровати. Дочитав, она взглянула на Кима.

— Они ничего не пропустили, — мрачно сказала она, — ни арестов, ни отстранения от работы в больнице.

— Я дотуда не дочитал, — сказал Ким.

— Невероятно быстро они работают, — покачала головой Трейси.

— Когда тот человек не смог меня убить, те, кто его нанял, решили сделать так, чтобы мне никто не поверил, и, если удастся, засадить меня до конца жизни в тюрьму. Видишь, насколько сильны в этом городе мясные магнаты, как ловко они могут искажать истину. Газетчики даже не стали ничего проверять — просто напечатали, что им сказали.

— Значит, у нас не остается двух суток на раздумье, — сказала Трейси.

— Выходит, что нет. Но теперь я этого дела так не оставлю, хотя бороться придется издалека.

Трейси встала и подошла к Киму.

— За себя я тоже решила. Мы уедем вместе, и я буду тебе помогать.

— Теперь, конечно, мы не попадем на похороны Бекки, — сказал Ким.

— Я знаю.

— Думаю, она бы поняла.

— Я тоже надеюсь на это, — с трудом произнесла Трейси. — Мне так ее не хватает.

— Мне тоже, — сказал Ким.

Они посмотрели друг другу в глаза, а затем обнялись так, как будто не виделись уже много лет.

Большие настенные часы в студии УИНИ-ньюс показывали точное время — 18.07. Как всегда перед эфиром, Келли сильно нервничала. Режиссер поднял вверх руку и стал загибать пальцы; на счет «один» он указал на Келли. В ту же секунду включилась камера, стоявшая прямо напротив нее. «Добрый вечер, дорогие телезрители, — начала Келли. — Из сегодняшнего выпуска новостей вы узнаете о трагических событиях, которые произошли в нашем городе. Всего год назад они были образцовой семьей: отец — один из известнейших кардиохирургов страны, мать — уважаемый в городе психотерапевт, их прелестная десятилетняя дочь — талантливая фигуристка.

Началом трагедии, по-видимому, стало слияние университетского медицинского центра и больницы „Самаритянин“: осложнив отношения в семье, оно привело к разводу, за которым последовала тяжба об опеке над дочерью. И вот несколько дней назад, в воскресенье вечером, девочка умерла от смертоносного штамма кишечной палочки, отдельные вспышки заражения которой время от времени случаются в разных областях страны. Доктор Ким Реггис, ее отец, решил, что в смерти дочери виновна местная мясная промышленность. Он пришел к убеждению, что девочка заразилась в закусочной „Онион ринг“. Сеть этих закусочных закупает котлеты для гамбургеров у компании „Мерсер митс“, которая, в свою очередь, большую часть мяса получает с бойни „Хиггинс и Хэнкок“. Обезумев от горя, доктор Ким Реггис переоделся бродягой и, перекрасив волосы, устроился под чужим именем в „Хиггинс и Хэнкок“, где вскоре застрелил другого рабочего.

Нам стало известно, что пистолет, обнаруженный на месте преступления, принадлежит доктору Реггису. На нем также найдены отпечатки его пальцев. В данный момент Ким Реггис скрывается от полиции и, что интересно, его бывшая жена, Трейси Реггис, исчезла вместе с ним. Пока неизвестно, уехала ли она по принуждению или же по собственному желанию.