Токийский Зодиак - [67]

– Даже не знаю, что вам ответить. Мне совсем не хочется об этом думать. А отец? Что ж отец… Когда он пил, смотреть на него было тяжко. Что он мог думать? Я уже говорила: мне кажется, это всё пьяные бредни, и принимать их всерьез… Вы бы меня поняли, если б видели отца в то время… Почему бы вам не поговорить об этом с Ёсида-сан? Ему отец полностью доверял и мог рассказать все.

– Ёсида… Как его имя?

– Сюсай его зовут.

– А где он живет?

– Точного адреса и телефона я не знаю. Я видела-то его всего один раз. Отец говорил, что он живет в северном районе, недалеко от гаража Карасума. Это место вам любой покажет. В самом конце улицы Карасума.

Попрощавшись с дочерью Ясукавы, я прошел немного по насыпи и спустился к реке. Обернулся назад и увидел, как женщина, покачивая младенца, растворялась в сумерках. Она ни разу не оглянулась.

Я решил попробовать пройти через заросли тростника, облюбовавшего себе русло реки. Подойдя ближе, убедился, что тростник здесь рос гораздо выше, чем я предполагал, – верхушки двухметровых стеблей раскачивались у меня над головой. Узкая, протоптанная кем-то тропинка углублялась в заросли, будто в туннель. Земля под ногами становилась топкой. Пахло сухим тростником.

Я неожиданно оказался у самой кромки воды, ласково набегавшей на затверделую черную почву у меня под ногами. Слева вдалеке темнели в сумеречном свете очертания металлического моста, на котором поблескивали фары проезжавших автомобилей.

Я был погружен в мысли, думал о том, что теперь у меня в руках важный ключ, о котором не знают ни полиция, ни Митараи.

Сюсай Ёсида… О чем говорил с ним Тамио Ясукава? Не было ли в их разговоре доказательств того, что Хэйкити Умэдзава, скорее всего, не умер? Такую возможность никто отрицать не может.

Дочь Ясукавы упорно пыталась меня убедить, что упоминание ее отцом о Хэйкити – это пьяный бред. Но у меня не было сомнений: Тамио считал, что Хэйкити остался жив. Вряд ли это пьяные бредни.

Я взглянул на часы. Пять минут восьмого. Сегодня понедельник, 9 апреля. То есть, можно сказать, день прошел. В четверг – крайний срок. Осталось всего три дня. Прохлаждаться времени нет. В пятницу Бундзиро Такэгоси будет опозорен, не побоюсь этого слова, на всю страну. Продираясь сквозь тростниковые джунгли, я ускорил ход.

Дождавшись автобуса, доехал до Камисиндзё, где сел на электричку. Сошел на конечной станции – Сидзё Каварамати, а оттуда – опять на автобус до гаража Карасума. Как потом выяснилось, я выбрал не лучший маршрут и потерял много времени на пересадках. В результате добрался до Карасума, когда было уже почти десять.

Спросить, где живет Ёсида, было не у кого – вокруг ни души. Я прошелся вокруг гаража вдоль сложенной из блоков стены, отгораживавшей его от остального мира, но таблички с именем нужного мне человека так и не увидел. Делать нечего – я вышел на широкую улицу и отыскал полицейскую будку.

Наконец я стоял перед воротами дома, где жил Ёсида. Но было уже совсем темно, и жильцы, похоже, уже спали. Номера телефона я не знал, так что ничего не оставалось, как отложить визит до завтра.

Вообще-то я не ставил перед собой цель обязательно добраться до Ёсиды именно тем вечером. Я особенно не рассчитывал, что он будет бодрствовать в такое время. Сегодня достаточно того, что я нашел, где он живет. А вот завтра утром первым делом сюда. Приеду пораньше, и вряд ли мы с Ёсидой разминемся, даже если он соберется куда-то.

Успев на последний автобус и последнюю электричку, я вернулся в Нисикёгоку. Митараи и Эмото уже спали. Митараи разложил для меня постель. И хотя он сделал это, больше заботясь о себе – чтобы я не шебуршал рядом с ним постельным бельем посреди ночи, чем из сочувствия ко мне, – я все равно был ему благодарен. Стараясь не издавать лишних звуков, я юркнул под одеяло.

Сцена 5 Кукольник

Пробудившись на следующее утро, я опять не застал Митараи и Эмото. Тьфу ты, уже ушли! Так я и не рассказал своему другу, что удалось вчера узнать у Като-сан, дочери Тамио Ясукавы. Ну что поделаешь! Подустал вчера, вот и проспал.

Хотя ничего страшного. Все равно мы с Митараи в одной команде.

Я встал, оделся и сразу отправился в Карасума. Скоро я уже стоял перед домом, где, как показало мое вчерашнее расследование, должен проживать Сюсай Ёсида. Часы показывали начало одиннадцатого.

Я отодвинул стеклянную входную двери: «Извините, можно?» Из глубины дома, семеня, появилась одетая в кимоно пожилая женщина – видимо, жена Ёсиды. «Ваш муж дома? Мне к вам посоветовала зайти дочь Тамио Ясукавы».

Услышав в ответ: «Он вчера уехал», я был близок к отчаянию.

– Ой! Куда же?!

– В Нагою. Обещал сегодня вернуться. Думаю, к вечеру.

Я попросил разрешения позвонить, чтобы зайти потом, когда Ёсида будет дома. Женщина продиктовала мне номер.

Я был обескуражен – придется ждать до вечера. Не зная, как убить время, дошел до Камогавы и зашагал вдоль реки на юг до слияния с Таканогавой. Место, где сливаются эти две реки, называется Имадэгава. Где-то здесь родители Таэ, первой жены Хэйкити, открыли лавку, которая потом прогорела.

Все мои ассоциации, естественно, были связаны с делом, которое мы взялись расследовать. Митараи самоуверенно заявил младшему Такэгоси, что раскроет загадку, но пока ничего не понятно. Сумеем ли мы во всем разобраться и вычислить преступника? Не думаю, что Такэгоси удовлетворится, если мы просто укажем на кого-то, кто, по нашему мнению, совершил эти убийства. Во-первых, наше заключение будет трудно доказать. Если даже этот человек еще не умер, что мы можем сделать? Узнаем его адрес и придем к нему, дабы убедиться, что он до сих пор жив?