Токийский полукровка #3: Подпольный турнир! - [46]

Пока я отхожу от шока, Нодзу успевает извлечь лабораторный журнал из-под подушки и усесться на длинный диван, приткнувшийся у одной из стен.

— Садись, — коротко командует мясник-анимешник и я вынужден прислушаться к его требованиям. Кто знает, что на уме у этого странного парня? Лучше не давать ему поводов для недовольства. Если до посещения этой комнаты я думал, что Нодзу обычный отморозок, то теперь изменил собственное мнение. О, нет, этот верзила не просто какой-то там отморозок, он, явно, больной на всю голову сукин сын!

Когда усаживаюсь на диван, взгляд невольно цепляется за фотографию в похоронной рамке, которая стоит на одном из стеллажей. С неё на меня взирают трое младшеклашек, в школьной форме. Два улыбчивых мальчугана и красивая девочка посредине. Никто из троицы и близко не похож на страшного великана: ни комплекцией, ни чертами лица. И от этого осознания мне становится действительно жутко. Зачем Нодзу хранит у себя чужие фото, тем более в таком виде, или на картинке кто-то из его родственников? Но даже так, согласно японским традициям, это уже перебор. Подобные фотографии должны находиться в специальных похоронных залах, а не в личной комнате, по соседству с разноцветными томиками манги. Да и само фото выбрано неудачное, слишком уж жизнерадостное. Словно прочитав мои мысли, гигант поясняет:

— Другой не было, только такая.

— Мои соболезнования, — на всякий случай склоняю голову в поклоне.

— Ещё рано. Двое из трёх до сих пор коптят небо.

— Простите за поспешность.

— Не важно. Тем более, вскоре один из двух этих мальчишек умрет и все закончится, — всего на мгновение изуродованное акромегалией лицо светлеет.

Даже думать не хочу о том, что он имеет ввиду. Лучше поскорее перевести беседу в более безопасное русло, а то подобные разговоры имеют свойство плохо заканчиваться.

— Можно? — киваю на лабораторный журнал в его руках, чтобы съехать с щекотливой темы.

— Не порви, — с явной неохотой протягивает тетрадь Нодзу.

Раскрыв журнал, некогда принадлежащий Мотоо Кимуре, погружаюсь в дебри научных изысканий. В этот момент я не только осмысливаю прочитанное, чтобы в понятной форме передать знания заказчику, в лице Нодзу Цугимити, но и делаю мысленные заметки для себя любимого. Когда в твоём распоряжении такой уникальный инструмент, как Красное море, грех им не воспользоваться на полную катушку. И в этом мне помогут изыскания доброго доктора. И да, я отчетливо понимаю, что даже такая уникальная техника, как Коукай, имеет свои пределы и полностью повторить формулу идеального человека Мотоо Кимуры мне не светит — для этого необходимо более глубокое вмешательство в ДНК на стадии формирования плода. Так что шестых пальцев на руках мне не видать, как собственных ушей. Зато уже сейчас, благодаря прочитанному, я могу увеличить скорость прохождения нервного импульса. А значит, ещё сильнее повысить скорость собственной реакции. И возможно, после этого вмешательства в организм, выпады того же Нодзу перестанут быть для меня столь неуловимыми. Как только доберусь до дома, нужно будет обязательно попробовать.

Около получаса я штудирую лабораторный журнал и за это время мне удаётся осилить лишь пять листов. Главной проблемой становится хаотичное нагромождение информации. Передо мной скорее не законченный научный труд, со сквозной линией повествования, а свалка из теорий и заметок. И при этом отнюдь не все термины из журнала мне знакомы, из-за чего порог вхождения увеличивается ещё сильнее.

В который раз благодарю судьбу за то, что из-за недостатка средств в бытность свою начинающим бойцом мне приходилось не только бить людей, но также изучать спортивную медицину. Если бы не почерпнутые там знания, то хер бы я разобрал эту писанину. А так — тяжко, со скрипом, но дело движется. И пускай пять листочков — лишь капля в море для такой толстенного журнала, главное начало положено.

— На сегодня все, — возвращаю тетрадь Нодзу.

Голова кипит. Если продолжу работать дальше, то рискую упустить нечто важное. Расшифровать-то я расшифрую, но, из-за наплыва новой информации, не смогу удержать в памяти, с трудом добытые, знания. А ведь это главное. Не так важны обещанные миллионы, как драгоценные крупицы информации, которые помогут мне выжить в этом жестоком мире.

Ещё около часа разжевываю полученные знания для Нодзу. Парень обладает кое-какими базовыми знаниями из общедоступных учебников по медицине и физиологии, что и не удивительно — в противном случае он бы не сумел столь эффективно использовать Красное Море. Но даже так, его базиса катастрофически не хватает и некоторые моменты мне приходится объяснять на пальцах. Впрочем, это не особо расстраивает. У подобного положения дел есть свои плюсы. Ведь чем дольше я буду вбивать знания в его угловатую башку, тем лучше усвою их сам.

К концу лекции я замечаю изменения во взгляде Цугимити, в нем появляется нечто новое, нечто похожее на уважение. Видимо, я каким-то чудом сумел произвести впечатление на хмурого гиганта. Этот факт не может не радовать. И хотя его лояльность мне в хер не уперлась — такие друзья, как правило, хуже врагов, но сам факт придаёт уверенности в завтрашнем дне и немного успокаивает. Одно дело — протекция Нуэ, на которую этот отморозок может наплевать и совсем другое его личная уверенность в моей необходимости. И если раньше у него были лишь догадки касательно моей полезности, то сегодня я их блистательно подтвердил.