Токио нас больше не любит - [35]

Шрифт
Интервал

Пока я добирался до выхода, мне захотелось мартини, так что пришлось завернуть в бар. Я решил, что вероятность встречи здесь со старым исполнителем обещаний слишком мала. Большинство парочек после секса предпочитает поцелуйчики и нежные слова.

Великолепный ливень за окнами бара. Великолепный шум мотороллеров на бульваре Лелуа. Великолепные женщины в вестибюле гостиницы.

Еще один мартини, правда на сей раз по-быстрому: искушать судьбу тоже не годится. Особенно если судьба держит в руках нож для разделки кабанов.

Только взглянув на стену бара и увидев фотографию в рамке – тень дерева на двери гаража рядом с белым домиком, классический американский пейзаж,– я чувствую, что действие «капелек» подходит к концу и что все вокруг понемножку начинает приходить в норму, то есть становиться хуже.

Без всякой видимой связи в голове у меня возникает другая картинка. Черно-белая фотография, и на ней – женщина в море, из воды выглядывает лишь голова, а лицо закрыто руками: женщина то ли плачет, то ли протирает глаза от соли.

Я допиваю второй мартини и выхожу из гостиницы. Медленно бреду вниз по бульвару в сторону реки. Мне надо всерьез обдумать мой новый статус свободного агента. Обдумать возможность и риск. Размышляя на ходу, смотрю по сторонам, но не вижу ничего, кроме все той же толпы, день и ночь бродящей по центру Сайгона.

Одинокий, с ясной головой, лишившийся недавнего избытка доверчивости. На какое-то время оставленный попечением химии, ведомый лишь двумя бокалами мартини и корабельными огнями, которые поднимаются от реки вверх по проспекту.


Хошимин – не лучшее место для нелегального агента. Слишком оживленно. Здесь все говорят больше, чем знают, чтобы не цеплялись полицейские и чиновники по контролю за химией. Известие о смерти скандинава должно направить компанию на след пропавшего материала. Посему – ни одной продажи в этой зоне.

Возле рынка Тай Бин я покупаю у девочки лет десяти—двенадцати два значка члена компартии. Не то чтобы они мне нужны – иногда просто невозможно отказать таким красивым девочкам. Я знаю, это смешно, и никто из тех, кто не оказывался рядом с одной из этих красавиц, не сможет меня понять но если уж ты оказался, то обязательно начнешь думать о том, чтобы провести рядом с ней всю жизнь Так же, как невозможно услышать разговор о ста миллионах и не задуматься хотя бы на секунду, что бы ты стал делать с такими деньгами.

Я захожу в чайное заведение – это всего-навсего девять пляжных стульчиков, расставленных на улице,– и пью чай, а потом бутылку рисового ликера. Мой чемоданчик лежит у меня на коленях. Химии более чем достаточно, чтобы похоронить этот бульвар, этот дождь, этих детей, эту дорогу к реке, да и всю реку.

Пьяный от рисового ликера, воодушевленный той постыдной радостью, с которой живой солдат забирает часы мертвого солдата, я вижу наступление лучших времен, вижу, как спираль моих бедствий делает счастливый поворот.

Теперь я – отстраненный от работы торговец с грузом запрещенного товара, страдающий сильными припадками эпилепсии, не имеющий никаких доступных контактов в этой зоне, разыскиваемый всем штатом компании – а это немало,– и главный подозреваемый в убийстве обходительного и улыбчивого скандинавского агента. Что еще удерживает меня здесь?

Определенно не очень многое.


Цирюльники все так же сидят на улице, повесив зеркала на деревья, я как будто вспоминаю их, хотя на самом деле вижу воочию. Так бывает. Невозможно поверить, что видишь все это впервые. Безработные цирюльники, сидящие на складных утьях, глядящие в собственные зеркала. На собственные лица. А вот мальчик сел на тротуар, рядом со своим младшим братом, и что-то ему объясняет – несомненно, что-то важное, а потом мимо проходят туристы, и мальчик снова на ногах, и тянет их за рукав, предлагает проводить к реке. На реке их ждут лодки. Лодки родителей, братьев или дядьев этих мальчишек. Лодки, снующие по дельте вверх и вниз, здесь вам обещают прекрасную экскурсию по Красной реке.

Конечно, небо наполнено шумом вертолетов, и вышки вертолетных аэродромов придают Сайгону, городу все-таки плоскому в сравнении с Куала-Лумпуром, Бангкоком или Гонконгом, вид перевернутого стола. Говорят, вьетнамцам не нравятся небоскребы. Говорят, ни один вьетнамец не может спать вдали от земли, где похоронены его предки. Возможно, все так и есть, я бы не стал делать предположений о том, что происходит в головах у этих людей. Раньше вьетнамцев недооценивали, и это доставило немало огорчений свободному миру.

Солнце уже поднялось высоко. Колокол на французском соборе звонит дважды – это два часа дня, а потом один за другим проходят все остальные часы. Спускается вечер, и спускается ночь, а я спокойно лежу в постели в ожидании утра.

Больше рассказывать не о чем.

3. лебху чулиа и бесконечная удача

Бангкок. Низко над землей пролетают два частных самолета, один рядом с другим. Недавний всплеск авиакатастроф в первую очередь связан с тем, что пилоты летают почем зря, компенсируя реальную нехватку воздушного пространства воображением и наглостью.

Но во что бы превратились аэропорты без этих маленьких удовольствий?


Еще от автора Рэй Лорига
Пистолет моего брата

«Голосом, исполненным великолепного отчаяния и пробирающим до печенок, как самый термоядерный гитарный рифф, Лорига пытается нащупать наше место в эти хаотичные времена», так писал о «Пистолете моего брата» гитарист альтернативной группы Sonic Youth Ли Ранальдо.Ему виднее. В конце концов, Sonic Youth писали музыку к фильму, который Лорига («пост-экзистенциалистский внебрачный отпрыск Альбера Камю») сам поставил по своей книге («лучшей деконструкции культа телезнаменитостей со времен "Белого шума" Дона Делилло»): о том, как парень случайно находит пистолет, случайно убивает одного человека, похищает юную красотку, метящую в певицы, случайно убивает другого человека, – а, пока полиция смыкает кольцо, все его родственники и знакомые становятся медиа-звездами.


Рекомендуем почитать
Всяко третье размышленье

Впервые на русском — новейший роман классика американского постмодернизма, автора, стоявшего, наряду с К. Воннегутом, Дж. Хеллером и Т. Пинчоном, у истоков традиции «черного юмора». «Всяко третье размышленье» (заглавие книги отсылает к словам кудесника Просперо в финале шекспировской «Бури») начинается с торнадо, разорившего благополучный мэрилендский поселок Бухта Цапель в 77-ю годовщину Биржевого краха 1929 года. И, словно повинуясь зову стихии, писатель Джордж Ньюитт и поэтесса Аманда Тодд, профессора литературы, отправляются в путешествие из американского Стратфорда в Стратфорд английский, что на Эйвоне, где на ступеньках дома-музея Шекспира с Джорджем случается не столь масштабная, но все же катастрофа — в его 77-й день рождения.


Прогулки по Риму

Группа российских туристов гуляет по Риму. Одни ищут развлечений, другие мечтают своими глазами увидеть шедевры архитектуры и живописи Вечного города.Но одна из них не интересуется достопримечательностями итальянской столицы. Она приехала, чтобы умереть, она готова к этому и должна выполнить задуманное…Что же случится с ней в этом прекрасном городе, среди его каменных площадей и итальянских сосен?Кто поможет ей обрести себя, осознать, что ЖИЗНЬ и ЛЮБОВЬ ВЕЧНЫ?Об этом — новый роман Ирины Степановской «Прогулки по Риму».


Мгновенья вечности

Нет на земле ничего более трудного и непредсказуемого, чем жизнь человеческая. У всех она складывается по-своему. Никто с уверенностью не может сказать, что ждёт его завтра, горе или радость, но и эти понятия относительны. Вечными ценностями на земле всегда считались и ценились человеческое добро и любовь. На них держится сама жизнь.Кто из нас не страдал от зла и жестокости, не проливал слёзы от горьких, несправедливых обид? Они, к сожалению, не обошли никого.Потому, призывает автор в новой книге:— Люди! Остановитесь! Искорените зло! Сберегите этот короткий миг жизни...


NRXA, я люблю тебя!

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Петух

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Слёзы Анюты

Электронная книга постмодерниста Андрея Шульгина «Слёзы Анюты» представлена эксклюзивно на ThankYou.ru. В сборник вошли рассказы разных лет: литературные эксперименты, сюрреалистические фантасмагории и вольные аллюзии.